Ваш преданный слуга Принц Попинджей».
Тьюлип дочитала и продолжала молча сидеть в кресле с письмом от принца Попинджея в руках.
Принцесса была ошеломлена. Она не могла подобрать слова, чтобы пересказать содержание письма — возможно, потому, что уж больно витиевато оно было написано, — и просто протянула листок Няне, чтобы та прочитала его сама.
— Что ж, очень хорошо сказано! — кивнула Няня. — Могу заметить, что пером этот юноша владеет намного лучше, чем бревном, которым он пытался таранить ворота замка.
— Как ты считаешь, Няня, то, что он пишет о том, будто бы его околдовали, это правда? — задумчиво спросила Тьюлип. — И все те молодые люди тоже могли быть околдованы?
Няня совершенно точно знала, что так оно и было.
— Да, моя милая, думаю, бедняги и правда подверглись действию заклинания.
— А почему ты мне сама об этом ничего не сказала? — недоверчиво покосилась на нее Тьюлип.
— Потому, солнышко, что ты взглянула бы на меня тогда точно так же, как сейчас, — вздохнула Няня. — Так, словно твоя старая бедная Няня сошла с ума. Кроме того, если честно, у меня тогда и без этих юношей забот было хоть отбавляй. Я пыталась вызвать Цирцею и одновременно сдерживать Урсулу. Однако можешь мне поверить, дитя мое, что те юноши действительно были околдованы, и потому твоего принца… э… Попинджея совершенно нельзя винить за то, что он сделал.
— Он вовсе не мой принц! — поморщилась Тьюлип.
— Ну хорошо, хорошо, не твой, — рассмеялась Няня. — Хотя мне почему-то так не кажется.
Влюбленность. Тьюлип ненавидела это чувство. В последний раз оно привело ее к унижению и заставило страдать. Она даже вообразить теперь не могла, что вновь позволит себе когда-нибудь влюбиться. Зачем? Чтобы новый юный красавец опять разбил ей сердце? Спасибо, не нужно. Хотя и она сама сильно изменилась с тех пор, разве нет? Стала сильнее, смелее, перестала витать в облаках, и, похоже, именно этим так очаровала принца Попинджея. Нет, влюбляться страшно. Влюбляться опасно. И все же…
— Няня, мне очень хочется, чтобы здесь была Цирцея. Она точно подскажет, что мне делать.
— Что делать? — вздохнула Няня. — Думаю, Цирцея посоветует тебе ответить этому джентльмену, поблагодарить его за добрые слова и… пригласить его на чай, пожалуй.
— Ты в самом деле так думаешь? — радостно улыбнулась Тьюлип.
— В самом деле, моя дорогая.
— Тогда я так и сделаю! — облегченно воскликнула Тьюлип.
Она чмокнула Няню в ее морщинистую напудренную щеку и стрелой вылетела из комнаты — побежала писать ответное письмо.
Няня негромко рассмеялась ей вслед. Как давно она не видела Тьюлип такой веселой, такой радостной. А принц Попинджей… Что ж, Няня чувствовала, что намерения у него самые что ни есть серьезные и благородные. Впрочем, при случае не мешало бы еще разок как следует посмотреть на него.