Ополчение образца 1611 года было уже намного сильнее, и его влияние распространяется на Суздаль, Пошехонье, Углич, Ростов, а также на большую часть других городов центра страны. С началом весны 1612 года оно базируется в Ярославле, где ключевую роль играет князь Дмитрий Пожарский, чья яркая личность недооценена до сих пор. Его популярность среди населения была чрезвычайно высока. Не случайно казаки даже предпринимали попытку убийства Пожарского. В Ярославле образовались органы власти — приказы. Примечательно, что среди тех, кто возглавлял эти управленческие структуры, мы также не находим ни одной украинской или польской фамилии. Тогда как в тушинском лагере наблюдалась ситуация с точностью до наоборот. Ярославские приказы вели дипломатическую переписку, чеканили свою монету, то есть начали выполнять государственные функции. Родовой герб Пожарского — два рыкающих льва — утвердили в качестве официального символа движения. Здесь с большим почётом встретили икону Казанской Божией матери — ту самую, над которой насмехалась тушинская публика. Духовную власть представлял бывший Ростовский митрополит Кирилл, смещённый с кафедры Лжедмитрием I, чтобы усадить туда Филарета, которого в ополчении никто ни митрополитом, ни патриархом не считал.
Собранное Пожарским войско теснило казачьи банды, а в конце августа 1612 года состоялась знаменитая битва под Москвой, где королевские отряды потерпели сокрушительное поражение. Такой неожиданный поворот событий буквально привёл в ступор пятую колонну, сидевшую в Кремле вкупе с поляками. Кстати, там же находился юный Михаил Романов, в числе других «радетелей за нашу землю» целовавший крест королевичу Владиславу. Его папа в это время отбыл с «великим посольством» к Сигизмунду ІІІ утрясать детали по сдаче страны. Остававшийся в Кремле польский гарнизон был выбит оттуда 22 октября 1612 года. В штурме приняли участие куски первого «ополчения»: у этих «тушинских» вояк были свои счёты с королевскими отрядами. Весть о случившемся, о созыве Земского собора и о нежелании многих видеть своим царём Владислава потрясла польского короля, почувствовавшего себя обманутым. Очевидно, что инициатива стремительно уходила из его рук.
Теперь судьба страны решалась представителями второго ополчения. На чьей стороне выступит пятая колонна, было достаточно предсказуемо. Эта полонизированная элита не могла быть с народом, поскольку люди Московии всегда оставались доя неё чужими, поэтому, видя, что произошло с королевским войсками, эти «патриоты» вновь развернулись к украинско-польскому сброду. С помощью него надеялись нейтрализовать людей типа Минина и Пожарского, с которыми им было явно не по пути. Те желали строить могучую державу, а украинско-польский контингент мечтал соорудить на нашей земле по сути колониальный режим, превратив население в дойную корову для себя и своих отпрысков.