Выждав несколько минут, Вездеход уже собирался продолжить поиски, как вдруг темноту прорезала вспышка. Что-то похожее на молнию, но беззвучное.
Снова шаркающие, неспешные шаги. А еще – невнятный гомон. И опять – вспышка!
Карлик упал и ползком добрался до ближайшего укрытия. Это был труп одного из узников Берилага. Из серой, уже истлевшей робы высовывались белые кости ног и рук, череп откатился в сторону.
Вездеход тихо выругался. Поднял голову, чтобы поискать что-нибудь более подходящее, чем труп, однако вынужден был уткнуться банкой противогаза в серую одежду мертвеца.
Снова шаги. Бормотание. И целая череда вспышек…
Что там говорил Тимофей об этом месте? Черное? А еще он что-то здесь видел, а рассказать об этом не успел.
Следующую попытку поднять голову карлик предпринял минут через пять, когда вспышки прекратились. От того, что увидел, похолодело сердце. Всего в десятке метров над землей парил череп. Белый череп с черными провалами глазниц и темной дырой на месте рта!
Вездеход был реалистом. Не верил ни в чудеса, ни в призраков. Он скитался по метро достаточно долго и видел многое. При этом все иррациональное находило вполне рациональные объяснения. Видения вызывались каким-нибудь подземным газом, голоса мертвых на поверку были просто шумом в вентиляционных шахтах, а призраки, разгуливавшие в заброшенных туннелях, являлись порождением неуемной фантазии любителей всяческих баек или следствием употребления наркоты.
Карлик, как и многие другие жители метро, любил слушать легенды, сидя у костра и попивая чаек. Испытывал удовольствие от того, что круг теплого света надежно защищает его от подступающего со всех сторон мрака, грибной чай согревает, а «калаш», лежащий рядом, готов дать свинцовый ответ всем, кто осмелиться напасть из темноты. Повествования о призраках тогда будоражили ум, заставляли холодеть позвоночник, но были просто-напросто одним из доступных видов развлечений.
Сейчас ситуация была иной. Трупы безвинных людей, сошедших с конвейера смерти Берилага. Их беспокойные, жаждущие отмщения души… И никакого костра, никакого чая и компании друзей. Он здесь один.
Что, если именно в этом месте, которое Тимофей назвал черным, грань между рациональным и сверхъестественным смазалась, истончилась до такой степени, что… Череп мог парить в воздухе?
Да нет же! Не могло этого быть! Он мог уснуть или… Что «или», Коля? Не надейся на то, что ты спишь. Ты бодрствуешь, бродяга, и видел летающий череп собственными глазами! А еще и эти вспышки… Если это отсветы молний, то молний адских. Беззвучных. Стоп. Шаги. Пусть себе череп и летает, но кто-то ведь ходил!