— Почему же. Реклама есть, — кивнул владелец магазина часов. — Просто иногда я сам лично решаю пригласить кого-нибудь посетить мое заведение. А уж покупать, что-либо или нет — это вам решать?
— Знаете что — пойдемте, заглянем в ваш магазин, — хлопнул я, по коленям вставая с кресла. — Все лучше, чем сидеть тут еще фиг знает сколько времени.
Магазин Карла (так кстати звали этого незнакомца), носил звонкое название tempus est omnia potens (что в переводе с латыни означает «время всесильно»). Не знаю почему Карл его так назвал, но звучит неплохо. И главное стильно. А уж ассортимент у него просто огромадный: от простых клепсидр и песочных часов, до сложных высокоточных наручных хронометров которые показывают время с точности до одной десятитысячной секунды. Один, из которых часовщик мне и предложил.
— Берите не пожалеете, — уверял меня он. — Точнее и надежнее хронометра вам нигде не найти, гарантирую.
— Ну не знаю, — замялся я, вращая в руке часы. — Мне бы что-то попроще. А простых механических часов у вас случайно нет?
— Есть, — с ходу ответил Карл и тут же выложил на прилавок с десяток часов. — Вам какие: с автозаводом или без? С календарем? С указателем температуры и биоритмов тела?
— Автозавода и календаря мне вполне хватит, — подумав, выбрал я.
— Тогда вот эти, — выбрав из десятка часов одни, Карл лично надел их на меня. — Гарантирую стабильную работу в течение пятисот лет.
— Ну так долго я просто не проживу, — засмеялся я. — Пожалуй беру. Сколько они стоят?
— Сущие пустяки, — оскалился Карл. — Всего лишь оставшиеся дни вашей никчемной жизни…
И прежде чем я успел возмутиться по поводу сказанного, реальность вдруг резко изменилась, и я неожиданно очутился в рубеже миров. Но как? Я ведь даже не помню, чтобы выходил из этого часового магазина. Затем взглянув на часы, просто остолбенел. Календарь показывал 16 апреля, хотя эти часы я купил 10 февраля. Значит, я где-то отсутствовал больше 2-х месяцев. Но как это произошло? Может просто календарь сломался, а у меня начались провалы в памяти? Ничего не понимаю. Надеюсь, что хоть Овлиос сможет, что-нибудь прояснить.
— Ну, ты где ходишь? — окликнул меня из за двери в мою комнату Овлиос. — Ты воздухом дышать собираешься идти? Я как раз спокойный мирок открыл, почти даже необитаемый. Ты же помнишь, что тебе врач порекомендовал, когда ты подхватил Лимборийскую лихорадку…
— Знаешь, что-то совсем память отшибло, — честно признался я. — Не напомнишь, когда это было?
Овлиос открыл дверь и вошел.
— Да буквально позавчера, — настороженно произнес хранитель рубежа. — Ты что, реально ничего не помнишь? Ты еще потом эти два дня чуть легкие не выкашлянул, а я с Алисой за тобой по очереди ухаживали. Удивительно, что ты вообще жив остался. Обычно при этой болезни смертность девяносто восемь случаев из ста. А ты я вижу, уже свеж, как огурец.