Идем по девичьему коридору мимо дверей с именами других финалисток. Вот и наша: Наоми Ардалан, Саки Чуан. Выдавливаю улыбку: Саки тоже, скорее всего, не в восторге делить комнату с незнакомой девчонкой.
– Пара часов на обустройство, и собираемся в столовой на ужин. – Ларк раздает нам ламинированные карточки. – Ключи от ваших комнат и всех общих помещений, которые я вам показывала. Не теряйте их и помните, что больше они ничего не откроют. Все другие комнаты, коридоры и корпуса для вас доступны лишь в сопровождении персонала. Иными словами, не вздумайте соваться одни на тренажерный этаж, в лабораторию и так далее. Только доктора Такуми рассердите, а в гневе его лучше не видеть, поверьте. Все ясно?
Я, как и все, киваю, но на душе неспокойно. К чему такая секретность? Почему нам так мало доступно в таком большом кампусе?
Что они скрывают от нас?
Дверь закрывается, оставляя нас с Саки в тишине. Первые секунды мы просто стоим, неловко переминаясь, потом я откашливаюсь. Я, конечно, не гений общения, но друг мне здесь определенно не помешает.
– Ну, что скажешь обо всем этом? – Да, светские беседы точно не мой конек.
– Я думаю… – Саки вздыхает, и мне кажется, что сейчас я услышу нечто полезное, но она говорит: – Думаю, надо отдохнуть, пока можно. Нас ждет напряженный график.
Когда она проходит дальше, над головой автоматически зажигается свет. Наш багаж уже здесь, и Саки, не спрашивая меня, подтаскивает свою сумку к дальней кровати. Ладно, пусть… у меня есть тревоги поважнее, чем потенциально неуживчивая соседка по комнате.
Осматриваюсь, сидя на своей койке. Все, в общем, ожидаемо: кроме кроватей здесь два белых письменных стола с крутящимися стульями, общие платяной шкаф и комод. Стены голые, не считая зеркала возле двери. Не успеваю я удивиться, зачем нужны такие большие зеркала во всех комнатах, оно освещается изнутри и показывает расписание на сегодня, уведомляя, что до ужина два часа.
– Жаль, что окна нет вместо него, – замечаю я.
– Угу, – мычит Саки, складывая свои вещи в комод. Не настроена, значит, дружбу завязывать… ладно. Займемся своей половиной и сделаем ее хоть чуть-чуть похожей на дом.
Расстегиваю рюкзак и водружаю на стол ту самую фотографию в рамке, где мы снялись с Гретой Вагнер на научной ярмарке два года назад. В ящике обнаруживаются кнопки, и я прикалываю на стенку свой любимый постер с Альбертом Эйнштейном, где он показывает язык. А вот самое большое мое сокровище: персидский Новый год, мне четырнадцать лет. Папа по традиции прыгает через костер, мы с мамой и Сэмом смеемся, стоя в обнимку. Всегда радовалась, глядя на этот снимок… до сегодняшнего дня.