но прямо-таки
должна существовать жизнь. На это указывают высокоэнергетические частицы и подповерхностный океан, нагревающийся во время приливов. Космические агентства не принимают этот портал всерьез, но если я хоть что-то смыслю в науке, то «Конспиратор» прав. На Европе имеются как раз те частицы и элементы, из которых зарождается жизнь. Новый мир, в который нас собираются забросить, уже обитаем.
Вот почему Наоми с самого начала так подозрительно относилась к миссии…
– Ты правда веришь в эти байки? Богатое же у тебя воображение.
– Могу и тебе одолжить, – вызывающе заявляет она. – Я не просто так болтаю, я могу это доказать. А для этого мне, как вчера, может понадобиться сообщник.
– Скажи тогда заранее, что у тебя на уме.
Я почти уверен, что это просто фантазии, но, признаться, доволен, что Наоми доверилась мне, а не кому-то еще. Может, она чувствует ко мне то же самое, что и я к ней?
– Нужно найти биоподписи. – Я опять в непонятках, и Наоми закатывает глаза. – Ты вообще из биологии вынес хоть что-нибудь или только и знал, что плавал?
– Ясное дело, плавал. – Мы обмениваемся ухмылками, и она продолжает:
– Биоподписи – это химические элементы, молекулы, изотопы и прочее, свидетельствующее о существовании жизни. Если бы я могла влезть в данные разведочных аппаратов, то искала бы именно их.
– Будь на Европе эти самые биоподписи, об этом весь мир бы знал, разве нет?
– Только если бы власти поделились такими сведениями, а они нашей миссией рисковать не хотят. Притом теперь, когда SETI распустили, биоподписями, возможно, вообще некому заниматься. – Наоми замирает на месте, и мне кажется, что в голове у нее зажглась лампочка. – Роботы, вот кто там был, – выдыхает она. – Они облетели вокруг Европы тридцать шесть раз, достаточно близко, чтобы добыть нужную мне информацию. Биоподписи, если они есть, надо искать в Дот и Кибе. – Наоми вибрирует от волнения. – Суперкомпьютер НАСА мне, может, и не по зубам, но с роботами я справлюсь.
– По-твоему, они так и выдадут секретную информацию, если вежливо попросить?
– Есть и другие способы, – уклончиво говорит она.
Мне делается не по себе: насколько далеко она готова зайти? Теория, конечно, интригующая, но мне, в отличие от Наоми, есть что терять.
– Слушай, – говорю я. – Мешать тебе я не стану и даже помогу, когда надо, но в шестерку хочу войти все равно. Тебе это покажется безумным после всего сказанного, но ничего ведь пока не доказано. Мы не можем знать, что Саки по-настоящему имела в виду и что на самом деле произошло с ней и с Каллумом, зато я точно знаю, что будущего, кроме Европы, у меня нет. И потом, твоя гипотеза делает миссию еще интересней: кто ж не хочет с инопланетянами встретиться? Ты и сама, думаю, захотела бы полететь, не будь у тебя семьи.