– На Громова – это та девятиэтажка напротив телецентра, что офисами набита? – спросил Алексей.
– Ага. Знаете?
– Знаю, сам там ксерокопии делал.
Ну не говорить же ей с ходу, что он там часто бывал в гораздо более престижных офисах, чем закуток с ксероксом? К чему такое глупое хвастовство?
– Вот, кстати, – сказал он, словно что-то вспомнив. – Вам сковородки не нужны? У меня в багажнике их еще ползарплаты.
– Да нет, зачем?
– Как зачем? Мужу котлеты жарить.
Она поколебалась, но все же сказала без улыбки:
– А я не замужем.
– Ну так еще кому-нибудь.
Девушка промолчала и на улыбку не ответила. Пожалуй, первой категорией пока что и не пахнет.
– Это вы ко мне клеитесь? – спросила она чуть погодя.
– Да с чего вы взяли?
– Вы же не насчет сковородки, а насчет мужа выясняете.
– А вы умница, – сказал Алексей. – Поди, на философском учитесь?
– Иняз.
– И какая мова?
– Английская.
«Удачно, – подумал Алексей. – Облегчает задачу».
– Тоже неплохо, – сказал он. – В наши времена ох как пригодится. Только я к вам не клеюсь. Таксистские традиции такие. Тем, кто на черных машинах ездит, к красивым пассажиркам клеиться нельзя. Профессиональная этика такая. На машинах других цветов – можно сколько угодно.
– Ну да?
– Чтоб я жил на одну зарплату из сковородок!
Она, конечно, ему не верила, по глазам видно.
Алексей решил, что пора удивлять ее, и спросил с расстановкой на очень даже неплохом инглише:
– Ну и как науки даются? Легко или со скрипом?
Вот теперь она удивилась по-настоящему, даже красивые глаза округлились.
– Вы английский знаете?
– В школе для дефективных преподаю.
– Врете, – заявила барышня уже довольно весело все на том же импортном наречии. – Учителя на «Лексусах» не ездят.
– Ого! – сказал он. – Хорошо в машинах разбираетесь?
– У меня у подруги у… мужа такой.
«Ох, а теперь ты врешь, красивая, – подумал он. – Не муж он твоей подруге, никак не муж. Многозначительная была заминочка».
– Ну ладно, – сказал Алексей. – Если откровенно… я разведчик. Бывший. Послали меня в Англию, приказали травануть одного вредного лорда, а я не справился. Еле ноги унес под видом глухонемого папуаса. Теперь вот угодил в эту глушь, в карантин, чтобы англичане не нашли. Они злопамятные.
– Нет, правда?
– Родители в свое время в спецшколу с английским загнали. Хотели из меня дипломата сделать. Только не получилось.
– Нет, правда?
– Насчет дипломата – вранье. Насчет школы – правда.
– А учились где?
– Здесь, в Шантарске. Я тут с шести лет, когда отца из Миусска сюда перевели.
– Нет, я про школу.
– Как это где? – он пожал плечами. – В «тридцатьпятке» на Лермонтова. Она тогда была одна такая.