— Может, мы с ней договоримся, — сказал он матери. — Она у наших знакомых и предлагает поговорить.
— Хорошо, что будут еще знакомые, вы не будете так ссориться. Постарайся, Энрики, не ругаться с Вилмой, я тебя очень прошу, — проговорила Марта, поглядывая на детей.
А потом он очень долго колесил по городу, разыскивая улицу Амбуерас и чертыхаясь из-за того, что второпях не захватил атлас. Поначалу он был совершенно уверен, что знает, где она, но потом сколько ни читал названия, никак не находил.
Наконец, отчаявшись, он остановил прохожего, единственного на пустой темной улице.
— Вы не знаете, где здесь улица Амбуерас?
— Понятия не имею.
— А может, знаете отель, он называется «Лунная долина»?
— И отеля такого не знаю, — ответил прохожий. — А вы не скажете, который сейчас час?
— Без пяти десять,— ответил Энрики, взглянув на часы.
— Побегу домой. Сегодня новости раньше начнутся!
Прохожий свернул к дому, и улица стала совсем пустынной.
— Только этого мне не хватало! — разозлился Энрики. — Похоже, эта идиотка дала мне неправильный адрес!
Клементину был страшно обеспокоен здоровьем Клары. Он корил себя, что не отправил ее сразу в больницу и не выяснил, что за болезнь довела ее до обморока.
«Может быть, она слишком много работает и ее нужно отправить отдохнуть?» — думал он.
Он бы мог это сделать. Оплатил бы самый роскошный санаторий или отель на побережье. Или любое путешествие. Оплатить он мог, а вот позаботиться о Кларе — нет. И был вынужден действовать окольными путями. Дождавшись, когда и Анжела, и Клара уедут, он навестил Карлиту и попросил его присматривать за Кларой.
— Если что случится, сразу сообщи мне, — попросил он. — Но следи за ней тонко, так, чтобы она ничего не заметила.
— Хорошо-хорошо, не беспокойтесь, — пообещал Карлиту. — Аппетит у нее, нужно сказать, неплохой. Все съедает, что я готовлю.
Съездил Клементину и к Шерли, расспросил ее, не бывало ли обмороков у Клары на работе.
— Да нет, она всегда такая энергичная, — ответила Шерли. — Но мы за ней присмотрим, не дадим переутомляться.
Она видела, как страдает без Клары отец, видела, что и Клара страдает, и ей было очень больно за них обоих.
— У меня есть и к тебе разговор, Ширли, — помолчав, начал Клементину. — Ты знаешь, что у меня теперь много денег. Мы вот с Бруну ремонт сделали, зашла бы к нам, посмотрела, подсказала бы что-нибудь. Женский глаз, он особый, на всякие мелочи приметливый.
— Конечно, папа, с удовольствием! — пообещала Шерли. — Как только будет свободная минутка, непременно зайду.
— Но я не об этом, Шерли, я совсем о другом. Я уже тебе сказал, что у меня много денег, и значит, мы могли бы сделать тебе операцию, поправить ногу. — Клементину наконец высказал то, что хотел сказать, но не решался, боясь сделать больно.