Сезар покинул кабинет в бешенстве. Только не хватало, чтобы сын вставал против него в такой напряженный, ответственный момент. Но почему все разладилось в его жизни, почему он ищет и не может найти точку опоры для своей мятущейся души? Почему всё и все только раздражают его? Все чаще и чаще Сезару казалось, что все окружающие, сговорившись, действуют против него. «Все это нервы, нервы», — успокаивал себя Сезар, садясь в машину. Хотя причины душевного разлада были ему понятны, легче от этого не становилось. Его угнетала необходимость расставлять все точки над I в отношениях с Лусией, но оставаться в подвешенном состоянии он дальше не мог, да и не хотел мучить Лусию, которая, он это видел, страдала не меньше.
Все, что они умалчивали, обходили стороной в своем общении, после ночи, проведенной им с Мартой, со всей очевидной неотвратимостью встало перед ними и требовало разрешения. Решение пришло само, единственно верное, а потому неизбежное. Каждый из них пришел к мысли, что расставание неизбежно, но ни он, ни Лусия не могли смириться и до конца понять, как их чувство, выдержавшее испытание временем, вдруг обесценилось, перестало быть главным, ради чего они круто повернули свои судьбы навстречу друг другу.
Они были вместе, рядом изо дня в день, делили одну постель, ели за одним столом. То, к чему они так стремились, свершилось. Но чувство притупилось, а близость, душевная близость, которая сменяет пылкую страсть, где-то потерялась, до них не дошла.
Сезар жалел Лусию, и даже ее лихие фразы типа: «Мне не привыкать расставаться с мужчинами!» — вызывали в нем только сострадание. Жалел он и себя, как жалел бы любого другого человека, утерявшего нечто очень ценное. Такой драгоценностью все эти годы была для него Лусия. Воспоминание об их юношеском романе, о чистой, свободной от каких-либо влияний, страстной любви согревало его на протяжении всей жизни.
Никогда в жизни он не испытывал такого самозабвенного чувства — только он и она, только их страсть, всепоглощающая, стирающая все преграды. В Зальцбурге, в тот единственный день, что они провели вдвоем, им заново удалось пережить ту же страсть, тот же накал чувств.
Но размеренная семейная жизнь шаг за шагом, день за днем гасила этот накал. Сезар вспомнил, как добивался Лусии, как стремился любой ценой соединить с ней свою жизнь. И что же? Добившись Лусии, он неожиданно для себя стал обнаруживать в жизни зияющие пустоты. Ему не хватало привычной атмосферы дома, наполненной каждодневными хлопотами о благополучии семьи, проблемами сыновей, занятиями с внуками, доверительными беседами с Мартой. Он скучал по привычному жизненному укладу, по общим с Мартой и детьми заботам, общим радостям и горестям. Сезар любил Лусию, но, видно, одной любви, пусть самой страстной, для счастья оказалось мало.