Адрес был выбран точно. Анжела приветливо встретила Клару, и в ответ на ее рассказ об открытии их кафе и просьбу посодействовать с прессой выдала целый список имен и телефонов.
— Обзвони, они охотно придут, — с улыбкой скала Анжела. — Это проверенные люди, и я всегда прибегаю к их помощи.
— Спасибо, — от души поблагодарила Клара подругу и отправилась звонить.
Ее приглашения прийти на открытие кафе газетчики и в самом деле встречали доброжелательно и отвечали обещанием заехать непременно.
Список состоял примерно из сорока имен. Клара обзвонила половину и, заручившись их согласием, решила, что им вполне хватит и двадцати репортеров, зато из самых известных газет. Помогут собрать публику и рекламные плакатики «Шерли — вы ее полюбите!», которые Жаманта вручал на автобусной остановке. Народу будет хоть отбавляй!
Домой она прилетела как на крыльях и придирчиво оглядела площадку перед кафе, где в этот момент препирались Агустиньо и Куколка. Куколка не хотел отгонять машины на стоянку, считая, что это не мужская работа.
— Я привык к трехдюймовым плитам, — ворчал он. — А тут мне какое-то лакейство предлагают.
— Ради Красотули, ради Красотули, — твердил ему в ответ Агустиньо.
— Чего только не сделаешь ради этой Красотули, — ворчливо отозвался Куколка.
И тут — легка на помине — пожаловала сама Красотуля, Бина Коломбо, на роскошной машине, которую она оставила на стоянке перед кафе. Куколка уже было приготовился благоговейно отогнать ее на стоянку, но Бина махнула руной:
— Погоди! Сначала нужно разгрузить!
Оказывается, она привезла самую мощную радиоаппаратуру — микрофоны, динамики, а также лучший свет для дебюта Агустиньо. Он задумал выступить на открытии как певец, и Бина всячески этому способствовала.
Куколка насмешливо улыбнулся: если кому-то и следовало петь, так это ему, а не этому олуху Агустиньо, но если уж ему так хочется, да и Красоту ля не против... После разгрузки он отвел машину Бины на стоянку и побежал послушать репетицию.
Клара радостно смотрела на всю эту суету — открытие обещало быть великолепным!
— Дай-то Бог! Дай-то Бог! — повторял Клементину. Его несколько смущала помощь Анжелы. Сеньоре Видал он не доверял, и у него были для этого основания, но раз Клара решила, то он спорить не стал.
В День открытия все было готово заранее, и ждали только гостей к назначенному часу. Жаманта в форменной тужурке улыбался, топчась у дверей. Наверное, он был единственным, кто в этот день не волновался. Казалось, волновались даже стены. «Шерли», «Шерли» — нервно вспыхивали там и здесь неоновые надписи.