Он хотел взять ее за руку, но Гертруда отшатнулась. Лицо ее горело, глаза сверкали.
— Скажите, пожалуйста, чем я вызвала такую самонадеянность, что вы даже не интересуетесь моим мнением на этот счет?
— Простите, если я слишком понадеялся на вашу благосклонность, — пролепетал мистер Брюс. — Я думал, что вы отдаляетесь от меня, не зная, насколько серьезны мои намерения. Теперь я высказал все, и мое счастье в ваших руках…
Эти слова смягчили Гертруду. «Он просто глуп», — подумала она.
Она сердечно поблагодарила мистера Брюса за честь, которую он оказал ей, предлагая стать его женой, но твердо заявила, что не чувствует к нему ничего, кроме обычного интереса к человеку, которого давно знает и которому искренне желает всего наилучшего.
Но все ее старания смягчить свой отказ и по возможности пощадить самолюбие мистера Брюса ни к чему не привели.
— Гертруда, — сказал он, — не советую вам играть со мной. Я не стану унижаться и упрашивать вас, но вы забываете, что бедным учительницам не каждый день предлагают такие партии, и вы сами потом пожалеете.
Это было уже оскорбление. Гертруда задрожала от возмущения, но, хотя голос ее срывался, она ответила достаточно спокойно:
— Если бы даже моя совесть позволила мне польститься на деньги, мистер Брюс, то выйти замуж без любви я не могу.
Она была уже у двери, когда мистер Брюс остановил ее и схватил за руку.
— Вы, может быть, думаете, что я действительно люблю Китти? Клянусь, что я ни одной минуты не переставал любить вас, а ухаживал за ней только для того, чтобы заставить вас ревновать. Я видел, что нравлюсь ей, но разве я мог променять вас на эту глупенькую девочку!..
— Опомнитесь! — в гневе воскликнула Гертруда. — Подумайте, что вы говорите! Вы обманули кроткую, любящую девушку; она верила вашим словам. А вы обманули ее…
— Вы слишком строги, Гертруда, и забываете, что я поступал так из любви к вам…
— Что ж, если вы думали завоевать мою любовь таким способом…
— Но неужели нельзя поухаживать за девушкой?..
— Не знаю, как смотрит на это Китти, но, по-моему, вы не имели права так с ней поступать.
Бен молча пошел было к двери, но вдруг вернулся.
— Придет время, — сказал он, — когда эти романтические идеи у вас испарятся; вы вспомните этот вечер и пожалеете!
С этими словами он вышел, и было слышно, как за ним с шумом захлопнулась входная дверь.