— Вы не сделаете этого, миссис Прим, я очень прошу вас, — твердо сказала Гертруда. — Подумайте, как больно будет Эмилии узнать, что миссис Грэм плохо к ней относится. Я предпочитаю каждый день гладить или делать что угодно для Эмилии, только бы не дать ей ни малейшей возможности даже заподозрить, что кто-то может не любить ее.
Миссис Прим колебалась.
— Мисс Гертруда, — сказала она, — мне казалось, что сильнее меня никто не любит нашу дорогую барышню. Но теперь я начинаю думать, что вы любите ее еще больше. Я не говорила бы всего этого, если бы не думала также и о вас; вы здесь с самого детства, мы всегда так вас уважали, и я не могу видеть, как эти люди с вами обращаются.
— Я знаю, миссис Прим, вы любите и Эмилию, и меня; и надеюсь, что из любви к нам обеим вы никому не скажете ни слова об этих домашних мелочах. Мы сделаем, что можем, чтобы оградить мисс Грэм от любых неприятностей, а о себе не будем беспокоиться; если меня сейчас не так балуют, как я привыкла, самое лучшее — не обращать внимания; не надо делать из мухи слона!
— Да благословит вас Господь, мисс Гертруда! Эти женщины счастливы, что имеют дело с вами; не всякая их стерпела бы. Слава Богу, мне они нечасто попадаются! Я прямо дала понять миссис Грэм, что не терплю, когда вмешиваются в мои дела. Мне очень неприятно видеть, как обращаются с моими хозяйками, но если вы этого хотите, Гертруда, я, насколько смогу, придержу свой язык…
И миссис Прим удалилась, что-то бормоча сквозь зубы.
Глава XXXIII
Неожиданное решение
Гертруда расчесывала перед зеркалом свои роскошные волосы, когда в дверь тихонько постучали, и к ней вошла миссис Эллис.
— Как же так, Гертруда, — растерянно промолвила она, — я никогда не думала, что дойдет до такого!
— Что случилось? — спросила Гертруда.
— А то, что наши комнаты понадобились, и нас выгоняют вон!
— Кого?
— Да сперва вас, а потом, должно быть, и меня…
Гертруда вспыхнула, но не сказала ни слова, а миссис Эллис рассказала ей, что велено приготовить ее комнату для каких-то гостей, которых ожидают завтра, причем хозяйка даже не сочла нужным предупредить об этом Гертруду. Миссис Грэм, казалось, была так уверена, что Эмилии не доставит ничего, кроме удовольствия, если Герти поместится в ее комнате, что миссис Эллис решила, что об этом договорились заранее.
Глубоко оскорбленная и возмущенная не столько за себя, сколько за Эмилию, Гертруда на некоторое время задумалась. Потом она спросила миссис Эллис, сказали ли об этом Эмилии. И когда та ответила отрицательно, Гертруда попросила и не говорить.