— Работа дяди Трумана была потруднее, — вздохнув, сказала Гертруда. — С тех пор многое изменилось…
— Правда, — сказал Вилли, оглядывая свою квартиру, где было так тепло, так светло и уютно. — Жаль, что он не может видеть все это и радоваться вместе с нами!
Слеза скатилась по щеке Гертруды; прижавшись к Вилли, она указала ему на яркую звезду; это была та самая звездочка, глядя на которую — давным-давно, на старом чердаке Нэнси Грант, — она впервые задумалась, а потом всегда искала в ней улыбку доброго старика.
— Милый дядя Тру, — сказала она, — твой огонек зажжен, и свет его не угаснет на земле…