— Думаю, что сможет. Сын достаточно присылает ей; я знаю, что она никогда не тратит всего, что получает.
— В таком случае вы должны уговорить ее взять кого-нибудь вам в помощь. Если вы не сделаете этого, я возьму расходы на себя.
— Я поговорю с ней, — сказала Гертруда. — Я и сама уже чувствую необходимость в этом, но миссис Салливан так боится чужих людей в своем доме, что я не решаюсь сказать ей.
— Ну, это фантазии! Она привыкнет к прислуге.
Когда миссис Салливан вернулась, Гертруда рассказала о своей встрече с Нэнси Грант и попросила доктора, который знал историю ее детства и часто слышал о Нэнси, побывать у нее.
— Это будет благотворительный визит, потому что Нэнси, скорее всего, без гроша.
— Ничего, — ответил доктор, — если надо, я схожу к ней сегодня же, а завтра заеду сюда, чтобы сообщить, как она, и выслушать окончание вашего рассказа. Но Гертруда, дитя мое, пойдите, смените обувь, если сами не хотите расхвораться!
Миссис Салливан была в восторге от доктора Джереми, и когда он вышел, стала его расхваливать, хотя вообще-то недолюбливала людей его профессии.
— Как он не похож на других врачей, — сказала она, — как он добр и любезен! Я могла говорить с ним о своем здоровье так же свободно, как с тобой.
После ужина мистер Купер отправился спать, а миссис Салливан, лежа на своем диване, наслаждалась редкими минутами, когда она оставалась наедине с Гертрудой. Вопреки опасениям, она согласилась нанять прислугу. Гертруда посоветовала ей взять Дженни Миллер, и было решено поговорить с ней завтра утром.
Десять часов. В доме тихо. Мистер Купер крепко спит. Миссис Салливан также уснула, приняв лекарство, прописанное доктором Джереми. Одна Гертруда не спит. Она заперла двери, прибралась в квартире и теперь может немного почитать, помечтать и помолиться. Положение ее не из легких. Ей предстоят тяжелые испытания, на ней лежит огромная ответственность. Но совесть ее спокойна: она сделала все, что могла.
Наступили каникулы, во время которых Гертруде было легче справляться со своими многочисленными обязанностями. Дженни Миллер согласилась пойти к ним в услужение; ей не слишком нравилось жить вдали от семьи, но она не могла ответить отказом Гертруде, которая так много сделала для ее родителей. Она была чистоплотна, сообразительна и вскоре смогла заменить миссис Салливан во всех работах по дому. Это дало Гертруде возможность чаще посещать Нэнси, болезнь которой проходила самый опасный период и требовала много хлопот.
Она просиживала ночи у постели больной, которая, несмотря на жар и беспамятство, перестала пугаться присутствия девушки. В бреду Нэнси часто упоминала имя Герти: то она говорила с ней, то ей казалось, что это мать Герти пришла узнать, что Нэнси сделала с ее ребенком. Тогда она доходила до крайнего возбуждения. Постоянные уверения Гертруды и все ее старания облегчить страдания больной убедили Нэнси, что мать девочки, перед которой она была виновата, нашла свою Герти живой и здоровой и не знала о тех мучениях, которым ее подвергали.