Поручая дела живых дорогим ушедшим, Дженаро испытывал облегчение. Сам он не мог ничего поделать, а те, кто стали ангелами на небесах, вполне могли помочь и во всём разобраться. Правда, Джузеппе вряд ли стал ангелом, он всю жизнь был революционером и атеистом, но Бог наверняка его простил, потому, что хотел его брат только хорошего...
Делясь с покойниками своими житейскими заботами, Дженаро словно бы не отпускал их от себя далеко, они были тут, рядом, и другого дела, чем любить и заботиться о живых, у них не было. Дженаро тоже нужно было, чтобы о нём кто—то заботился.
С кладбища он ушёл успокоенный, растроганный, в уверенности, что близкие позаботятся о нём. Так и вышло. На дом очень быстро нашёлся покупатель. Лысый толстяк с чёрными живыми глазами дотошно оглядел комнаты и остался доволен. Он давно мечтал о таком добротном каменном доме с небольшим садиком. Семья у него была невелика, но в городе им стало тесно. Да и в тяжёлые времена, которые надвигались, всегда лучше быть подальше от городской суеты и иметь хоть небольшой, но свой кусочек земли...
В садике они сели торговаться за трёхлитровой бутылкой красного деревенского вина.
Дженаро не собирался искать больших выгод, ему нужно было уехать. Он чувствовал, что каждая минута промедления смерти подобна, и он рискует застрять в Европе навсегда. Понимал это и толстяк и поэтому предложил совсем уж несуразную цену. Дженаро его высмеял. Проторговавшись часа три и выпив не одну бутылку, а две, они, наконец, ударили по рукам.
На следующий день они отправились к нотариусу и оформили купчую. Дженаро попросил толстяка раз в год навещать три могилы на кладбище.
— Почему бы и нет? — отозвался толстяк. — У нас тут будут как будто родственники, а с роднёй всегда живётся легче.
Он рассчитался с Дженаро сполна и попросил через неделю окончательно освободить дом.
Мысленно Дженаро уже простился с домом, о нём не горевал, не сожалел. Он сидел на крылечке и радовался: «Теперь у меня есть деньги, на которые я повезу рояль. Я уверен, Тони ещё будет давать концерты».
Мысль о том, что он не может оставить здесь рояль, пришла в голову старика сразу, как только он понял, что никогда больше не вернётся в Италию. Рояль был для него не вещью, он был родным существом, которое невозможно бросить там, откуда сам вынужден бежать. И вот теперь они поедут в Бразилию вместе, оба они пока бездомны, но кто знает, может, у сына всё-таки появится дом? А рояль — это целое состояние. Но главное, чтобы Тони на нём играл! Потому что Тони ещё может давать концерты!