Фарина отправился к Винченцо. Новость об аресте там все уже знали, к ним прибегала Жулия и всё рассказала. Но сейчас Катэрине было не до Маурисиу, у неё заболел малыш. Он горел как в огне, они с Констанцией делали ему компресс, пытаясь сбить температуру.
— Я могу съездить в город за врачом, — предложил Фарина. Или давайте мы ребёнка в город отвезём.
Катарина ухватилась за его предложение, засуетилась, побежала собираться.
— Не стоит его никуда везти, — тихо проговорила Констанция. — Не доедет он.
Фарина замолчал и пошёл к машине. Катэрина бросилась за ним, а потом повернулась и пошла обратно. Фарина проводил её глазами. Ему было жаль её, жаль маленького мальчика...
Фарина ехал на фазенду с ещё одной печальной новостью — у Франсиски не было больше внука. Франсиска в отчаянии заломила руки.
— За что мне посылают столько горя и бед? — спрашивала она сквозь слёзы.
Она вспоминала, как не хотела появления этого маленького мальчика, как долго отказывалась идти смотреть на него и как потом привязалась к нему... Она явственно почувствовала тепло маленького тельца и заплакала ещё горше. Фарина крепко прижал к себе плачущую, отчаявшуюся женщину, словно бы делясь с ней своей силой, вдыхая в неё мужество жить дальше.
— Не плачь! — ласково сказал он. — Вот увидишь, у тебя ещё будет наследник!
Франсиска с благодарностью откликнулась на ласку, но слова её не утешили. Конечно, она надеялась, что её Маурисиу ещё будет счастлив и у него будут дети, но другие, а не этот — маленький, первенец, любимый...
На ночь Фарина накапал несчастной Франсиске снотворного, и она забылась тяжёлым сном. Проснувшись поутру, она засобиралась к Маурисиу.
— Я должна увидеть моего мальчика, — тихо, но очень упрямо сказала она Фарине, и он понял, что Франсиске это просто необходимо. Он поцеловал её и пошёл к машине. По дороге они заехали на фазенду к Винченцо. Франсиска поплакала вместе с Констанцией, постояв возле умершего ребёнка.
— А у Катэрины ни слезинки, — пожаловалась сватья. – Сидит, как каменная. Я за неё боюсь. Посидит-посидит, а потом в воду бросится.
Франсиска перекрестилась.
— Не накликай беды, — попросила она. — И так не знаешь, куда от горя деваться.
Они договорились о похоронах, которые должны были состояться на следующий день.
— Скажешь Маурисиу? — спросила Констанция.
— Попробую, — ответила Франсиска, закусив губу, изо всех сил удерживая слёзы.
За разрешением повидать в тюрьме Маурисиу Фарина и Франсиска зашли к Омеру. Он охотно дал разрешение, понадеявшись, что свидание с матерью благотворно подействует на психику заключённого, который никак не желал отвечать на поставленные вопросы и всячески тормозил ход следствия.