Иногда на улице им встречались знакомые, говорили слова соболезнования, старались утешить или сказать что-то доброе в адрес покойного.
Изабел улыбалась сквозь слезы, говорила «спасибо» и обреченно шла вперед.
На время она даже забыла, что дома их ждет Назаре. Про мать Изабел вспомнила только, когда Фауста воскликнула, что ей срочно надо зайти в магазин, купить хозяйке анчоусы.
— Какие анчоусы? Назаре же не ест ничего! — удивилась Клаудия.
— Да нет, буквально перед нашим уходом я поднялась к ней в комнату, и она попросила зайти на рынок купить ей маринованных анчоусов.
Девушки молча посмотрели друг на друга.
— Странно! — сказала Клаудия. — Перед нами Назаре разыгрывает убитую горем вдову, у которой отнялись ноги, а Фаусте приказывает принести что-нибудь вкусненького.
— Не говори так, Клаудия, ей действительно очень плохо, но раз к ней вернулся аппетит, значит, скоро она пойдет на поправку!
— Какая же ты наивная, Изабел! Назаре всю жизнь использует людей и виртуозно притворяется доброй, когда ей надо.
— Перестань, Клаудия, я понимаю, что тебе сейчас очень тяжело, но не надо срывать зло на моей матери.
— Да, Назаре ненавидит меня и при любом случае старается унизить. Только ты этого не видишь или просто не хочешь увидеть... — Клаудия схватила сестру за плечо.
— Ты делаешь мне больно, отпусти. — Изабел сняла с себя ее руку.
— Прости! Я сама не знаю, что на меня нашло. Мне очень страшно: раньше у меня был отец, который мог меня защитить. А теперь? Что теперь?
— Теперь у тебя есть я.
Фауста молча наблюдала за сестрами, вытирая слезы кончиком траурного платка.
К дому они подошли совершенно разбитые долгой дорогой и грустными воспоминаниями.
— Посмотрите, девочки, внизу в подвале горит свет! — удивилась Фауста. — Неужели ко всему прочему к нам еще и воры залезли?
Все трое тихо приблизились к маленькому окну. Тесное помещение хорошо освещала одна единственная лампочка. Вещи были хаотично разбросаны по углам, кругом валялись выпотрошенные коробки, старые сумки и чемоданы.
— Кому это понадобилось? — воскликнула Изабел.
— Сейчас посмотрим, где сеньора Назаре. — Клаудия стремительно понеслась наверх, чувствуя, что ей представился один из немногих шансов, разоблачить мачеху.
В том, что погром в подвале это ее рук дело, она не сомневалась.
— Клаудия! Ты куда? — Изабел едва поспевала за сестрой.
Она чуть не налетела на Клаудию, которая резко остановилась на последней ступеньке лестницы.
Прямо перед ними стояла Назаре, держа в руках фотографии.
— Мамочка, слава богу! Ты ходишь? — кинулась ей навстречу Изабел.