— А мне кажется, что твои часы спешат, — Мария все еще пыталась выглядеть невозмутимой. — У меня еще целых пять минут, чтобы сделать это! Для меня еще не поздно. Пять минут — это очень много в данной ситуации. Тем более, что вся аппаратура для выступления все еще на балконе. Так?
Мария увидела, как ее старший сын обреченно рухнул в кресло и умоляюще посмотрел на жену.
«Пожалею его после того, как все закончится, — подумала ду Карму. — Сейчас нельзя допустить, чтобы он совершил ошибку, за которую потом будут платить бедняки Виллы Сан-Мигель».
Мария вышла на широкий балкон и зажмурилась от света, падающего на нее со всех сторон. На площади было неестественно тихо, были слышны лишь далекие веселые возгласы и лай собак. Она нащупала микрофон и обратилась к тем, кто еще был на площади.
— Люди Виллы Сан-Мигель! Как ни больно это говорить, но я вынуждена сделать заявление, — постепенно ее глаза привыкли к свету, и она осознала, что говорит в пустоту. На площади никого не было.
— Почему ты замолчала? — удивился Импротта.
— Посмотри, Джованни. На площади никого нет, — растерялась ду Карму.
Больше всего Джованни не хотел увидеть слезы на щеках Марии. «Господи, пусть у нее хватит сил продержаться до конца, и Режиналду не увидит ее слабости!» — повторял он про себя, как заклинание.
Ду Карму, словно почувствовав его настроение, так выразительно посмотрела на сына, что он был вынужден опустить глаза. Вивиан же удовлетворенно хмыкнула, но удержалась от комментария.
— В этот раз вы победили! — сказала она спокойным голосом. — Победили потому, что твоя жена хотела меня отравить.
Она уловила мгновенную перемену в лице невестки. Насмешка моментально слетела с ее губ, и в глазах появился неподдельный страх.
— Нет, мама, Вивиан тут ни при чем! — попытался оправдать ее Режиналду. — Это все происки... оппозиции.
— А придумать что-нибудь поумнее у тебя не хватило времени? — съязвил Джованни.
— Как вы думаете, сеньор Импротта, кому поверят больше: горничной, которая будет утверждать, что видела меня в доме свекрови, или депутату с приличной репутацией, который заявит, что все утро мы были вместе...
— Вот ты и выдала себя! — обрадовался Джованни. — Мы ни слова не сказали, каким образом узнали о твоем утреннем визите!
Вивиан сразу захлопнула рот и выразительно посмотрела на мужа.
— Налду, ну сделай что-нибудь. Меня обвиняют не пойми в чем.
— Не волнуйся, дорогая, мы обязательно что-нибудь придумаем, — он по-прежнему избегал смотреть на мать.
— Конечно, придумаете! — воскликнула Мария. — По знай, я не позволю тебе втянуть всех нас в катастрофу. Я стану твоим главным противником и не успокоюсь, пока не разоблачу тебя.