Режиналду дождался, когда незнакомка спустилась с лестницы, и пошел за ней, стараясь не упустить ее из виду. Как только женщина вышла за ворота церкви, силы изменили ей, и она тяжело опустилась на мраморную ступеньку.
Режиналду сразу воспользовался моментом. Он участливо наклонился над ней и сделал сочувственное лицо.
— Вам плохо? — спросил он голосом, полным искреннего участия.
— Это от волнения, — простодушно ответила женщина и попыталась улыбнуться. — Я всегда плачу во время свадеб.
— Вы знаете молодых? — Режиналду поторопился со вторым вопросом, и дама тут же насторожилась.
— Вы задаете столько вопросов. Вы случайно не из этой семьи? — Женщина внимательно посмотрела на Режиналду, словно пыталась вспомнить, где могла видеть его раньше.
— Конечно, нет. Я даже их не знаю, — поторопился ответить Режиналду. — Просто шел по улице, увидел, что вы в отчаянии, и решил помочь. Но если я помешал вам, извините меня. Я не намеренно.
— Это вы извините меня, если я была резка, — поспешно извинилась женщина. — Просто сегодня самый печальный день в моей жизни.
— Послушайте, может, я могу вам чем-то помочь?
— Молодой человек, мне уже никто не поможет. Та невеста, которая сейчас выходит замуж, — это моя дочь.
— Ну, тогда вам лучше быть вместе с ней, — подлил масла в огонь Режиналду.
— Нет! — испугалась женщина и снова заплакала. — Я очень виновата перед ней... Это долгая история...
Режиналду больше не стал мучить свою жертву расспросами, чтобы ее не спугнуть. Теперь у него был главный козырь, который он еще не знал, как будет использовать. Дав возможность незнакомке дойти до автобусной остановки восемьсот семьдесят пятого маршрута, он быстро нашел свою машину.
— Не теряй из виду автобус, Алфреду, — приказал он шоферу и уселся на переднее кресло.
Незнакомка вышла на последней остановке и медленно поплелась в убогую лачугу с крошечным окошком. Режиналду поморщился и, преодолевая брезгливость, вошел в неопрятный дворик, к которому примыкали два абсолютно одинаковых дома. У крыльца соседней лачуги стояла молодая девушка с ворохом чистой, выстиранной одежды в руках.
— Извините, — Режиналду привлек ее внимание, — я видел, как в этот дом вошла женщина. Это, по-моему, супруга моего друга.
— Дона Далмира? — удивилась соседка. — Быть не может. Вы, наверное, обознались. Она давно вдова и живет одна.
— Значит, я ошибся, — разочарованно сказал Налду и вышел на улицу.
Через полчаса он подъехал к дому матери, где уже все было готово к проведению дальнейшего пиршества. Пройдя через зал, украшенный герберами и лилиями, он обратил внимание на роскошное убранство свадебного стола с великолепными цветочными композициями и ледяными фигурами в виде экзотических животных и амурчиков со стрелами. Большая часть приглашенных толпилась в гостевых комнатах вокруг столов с закусками. На блюдах томились в ожидании фаршированные тарталетки с фуагра и белужьей икрой. Вивиан пристроилась у серебряного ведерка с шампанским и экзотическими фруктами.