Я кинула мимолетный взгляд на свой подол, на котором из-под богатой серебряной вышивки просматривалась черная ткань, и скептически поджала губы: м-да. У людей праздник намечается, а я одета, как на похоронах. И пусть вышивка действительно роскошная, пусть в моем облике некую мрачноватость разбавляют многочисленные белые пятна, однако все равно – в этой легкой и чистой беседке я выглядела не слишком уместно.
– Леди Гайдэ, – учтиво раскланялся Лоррэй та Ларо, едва зашел внутрь и увидел, как я мнусь на пороге. – Позвольте, я провожу вас?
Я с облегчением позволила исполнить ему роль заботливого хозяина и с нескрываемой радостью обнаружила, что на этот раз сидеть мне придется не у всех на виду, а в сторонке, подальше от входа. То есть я не буду отсвечивать своим странным подолом перед гостеприимными хозяевами. Верх платья у меня, слава богу, остался светлым – несколько черных вставок из тонкого шелка никоим образом его не портили, поэтому, если меня не попросят сплясать, то выбивающийся за рамки общего фона образ не будет нарушать гармонию этого званого ужина… то есть обеда.
– Благодарю вас, – так же учтиво кивнула я, впервые подумав о том, что у Эррея не такой уж гадкий братец. На что он, как услышав мои мысли, насмешливо улыбнулся и вернулся к родителям, которые как раз изволили встретить кого-то еще.
Я не стала прислушиваться к доносящимся снаружи голосам – незачем: все равно скоро узнаю, по какому поводу у та Ларо сегодня организуется такое серьезное мероприятие. Зато меня весьма заинтересовал материал, из которого была сделана драпировка беседки. Сперва я решила, что простая ткань – шелк или что-то похожее, однако, потрогав и погладив необычную штуку (потихоньку, пока никого не было), все-таки пришла к выводу, что ткань-то весьма непростая. Кажется, обработана таким же образом, как мои перчатки, и практически не пропускает через себя магию. Зачем это вдруг сдалось лен-лорду, да еще именно сегодня, абсолютно непонятно, но хозяин – барин. Красиво жить, как говорится, не запретишь. Хотя стоила такая драпировочка очень немало. Я потратила порядка сотни золотых на кусок подобной ткани, а здесь ее было… мм-м… Кажется, у Эррея очень состоятельный батюшка.
Минут через пять в беседку медленно зашла сопровождаемая Эрреем дородная, но весьма пожилая леди в очень дорогом платье и с тяжелым бриллиантовым колье на морщинистой шее. Шла она с видимым трудом, часто отдыхала, и было видно, что приезд на этот обед стал для нее сродни подвигу. Вряд ли в свои сто-надцать лет дама часто выбиралась из дому. И вряд ли ее подрагивающие пальцы смогли бы самостоятельно удержать полный бокал игристого вина. Тем не менее, она упорно доползла до беседки и с помощью Эррея тяжело опустилась на жалобно пискнувший стул.