С ума сойти.
Я покосилась на вход, но король оставил там небольшую щелку, сохраняя видимость приличий и тем самым позволяя мне чувствовать себя именно в гостях, а не беззащитной пленницей в руках злобного сластолюбца.
– Присаживайтесь, леди. – К моему вящему удивлению, его величество собственноручно прихватил от стены два кресла и придвинул к столу. – Угощайтесь. Чувствуйте себя спокойно.
– Спасибо, – улыбнулась я и, отбросив церемонии, благодарно присела. – О чем вы хотели меня спросить?
– А я должен вас о чем-то спрашивать? – умело изобразил удивление король, присаживаясь напротив.
– А разве вам не о чем меня спросить?
Он хмыкнул.
– Ну, если леди желает о чем-то рассказать…
Вот теперь хмыкнула и я.
– А вы хитрец, ваше величество. Уже сгораете от любопытства, но все равно не можете себе позволить быть в этом уличенным.
– Откуда вы знаете, что мне любопытно?
– Любопытство – естественное свойство человеческой натуры. Человек, утративший способность интересоваться новым, перестает быть интересным сам.
– Очень двоякое заявление, леди, – со смешком заметил монарх, потянувшись за гроздью напоминающих виноград ягод. – А вы сами любопытны?
– Безмерно, – признала я. – Собственно, из-за этого я и оказалась в Валлионе.
– А ваш брат?
– Об этом вам следует спросить у него самого. Я отвечаю только за себя.
– Ну, хорошо. Допустим, вы правы, леди. И, допустим, мне действительно интересно…
Я улыбнулась.
– Это так трудно признать, ваше величество?
– Хорошо, мне очень интересно, – наконец сдался король. – И в первую очередь интересно знать, кто вы?
– В каком смысле?
– В прямом: кто вы, леди? Я вижу вас третий раз в жизни, и вы в третий раз меня поражаете.
Я неторопливо, старательно обдумывая ответ, потянулась за ягодами.
– Что конкретно вас интересует, ваше величество?
– Все, что вы можете мне рассказать.
Как он сегодня деликатен… все, что могу… ишь ты. Могу-то я много, как уже не раз говорила, но только не буду. Еще не забыла, как он провел меня возле Расщелины. И отлично помню, какой из него отменный актер. Ведь на самом деле все это – шатер, беседка, накрытый стол, непринужденная беседа тет-а-тет… абсолютно ничего не значит. Игра… опять игра. Старая как мир, бесконечная. Он, наверное, уже и не умеет по-другому? Вот и сейчас вроде улыбается, а смотрит остро, испытующе. Кажется, только присутствие скаронов сдерживает его нетерпение, иначе, наверное, разговор повелся бы совсем в другом ключе.
Я вздохнула.
– Вообще-то, ваше величество, тут особенно нечего рассказывать. Большую часть жизни я прожила в очень далеком отсюда месте, вместе с родителями, и жизнь эта была не больно-то интересной. Я училась. Занималась понемногу всем, что было на тот момент доступно и, как считали родители, непременно нужно знать молодой девушке. Рисовала, танцевала, немного пела… все как обычно. И только одним, пожалуй, отличалась от своих сверстниц…