Лицо Одеона было просто бесценно, хоть в рамочку цепляй. «ЕБАТЬ!!!!» - такой заголовок можно было бы ему дать.
Я сразу начал кастовать Тёмный Удар – но в те две секунды, что подготавливалось заклинание, Одеон сделал то, чего мы от него точно не ожидали.
Он повернулся к нам спиной и побежал.
Причём не в соседнюю комнату – он побежал В ЗЕРKАЛО, то самое, в тупике.
Очень сюрреалистично было наблюдать, как он приближается к своему отражению, а затем как бы сплавляется с ним воедино.
С нашей стороны зеркала ничего не осталось, но зато я видел, как он бежит по коридору – там, в зазеркалье.
Я напрягся, ожидая какой-то дикой атаки из невидимости -но Одеон просто пробежал мимо моего отражения.
«Что за херня?»
-Иэн, пошли! – крикнула Элария и заскочила в зеркало – как и Одеон, её отражения сплавились в одно, и уже через секунду она бежала по корридору на другой стороне.
-Давай, Стиг! – поманил я импа и притопил вслед за ней. Стига шатало, но он старался сильно не отставать; я тем временем отчаянно надеялся, чтобы манёвр с зеркалом сработал и на мне тоже и я не вырублюсь, приложившись лбом о стекло, попутно порезав себя в кровь.
Манёвр сработал.
Миг – и я будто прошёл сквозь тонкую пелену холодной воды, оказавшись т а м.
«Жесть»
Может, это один из тех новых миров, о которых вспоминал Джон Перкинс, когда нанимал меня?
Проследовав за Эларией по коридору, я повернул за угол, а затем – в бальный зал.
На бегу, я вдруг поймал себя на мысли, что меня что-то смущает.
Я подсознательно думал, что мир в отражении будет тихим. Это ж отражение, верно? Бала ж там нет по идее.
А вот и хрен – бал таки был, потому что я услышал музыку.
Но она была н е п р а в и л ь н а я.
Скрипящая, рваная, просто ужасная – меня аж перекосило , как когда ногтями ведут по школьной доске.
С нарастающим ужасом я взирал на «гостей». Сотни присутствующих в зале существ молча остановили свои танцы и провожали меня взглядами – но они не были людьми, гномами или эльфами.
Их лица состояли из огня – рты, носы, глаза сверкают красными искрами и тлеющими углями. На них была такая же, как в другом мире , одежда, и она , внезапно, не горела.
Я чуть не споткнулся от такого поворота, но никто даже не пытался нас остановить или атаковать. Просто смотрели своими невыразительными огненными лицами, как я бегу, гулко стукая каблуками по паркету, вслед за Эларией и Одеоном; в их движениях сквозило любопытство.
Помимо жуткой музыки и гостей, само поместье также выглядело неправильно. Стены дырявые, покрытые вязью непонятной чёрной слизи, будто кружевами из ночных кошмаров. Красивые полотна с живописью и портретами неа стенах также уродливые и кривые; люди на портретах покрыты язвами, несимметричные, без многих частей тела, вместо пейзажей – сцены насилия и пыток, нарисованные в стиле Рембрандта.