-Оу. – сказала Элария. – Это и не косметика вовсе.
Я застыл:
-Эхм, дорогая-…
-Мы были у мельника и я случайно упала в бадью с мукой. Мы не хотели опаздывать на вечернюю службу, так что я не успела помыться.
-О… - продолжала офигевать тётка. Я её даже немножко понимал – это и правда была ну очень бредовая история.
В этот момент Стиг решил чихнуть:
-АААПЧХЭЭ! – с пышной груди Эларии в воздух подялось облачко белой «пыли».
-Вот как. – сказала жируха, снова начиная хмуриться, глядя на здоровенные «таланты» Эларии.- А что не так с вашей кожей?
Я присмотрелся и увидел, что чих Стига сдул немалый фрагмент муки. Показавшаяся под ней кожа не была красной, но всё равно выглядела нездорово-розовой.
-Ужасный ожог. – и глазом не моргнув сказала Элария.
Блин, а она реально умеет врать. Идеально играет, настоящая актриса.
-Оу…
-Дорогая, ты , кажется, говорила, что знаешь кого-то в здешних местах? – попытался увести тему в сторону я, пока ещё не поздно.
-Да – но он жил тут много лет назад. Вы, случайно, не знаете человека по имени «Ястот»? – обратилась Элария.
-Ну конечно же! – посветлела лицом тётка.- Он-…
Внезапно в помещении загудел хорошо поставленный голос:
-Братья и сёстры во свете Халастии, я прошу вас встать!
Все присутствующие вскочили на ноги, а на возвышение тем временем поднялся лысый бородатый мужик, весь в белых одеяниях, воздевая над собой руки.
У Эларии глаза на лоб полезли от зрелища, а ротик приоткрылся.
-Вот же он, вы видите его перед собой! – радостно обьявила низкорослая блондинка. – Отец наш Ястот, Архижрец Халастии!
-Дерьмо божье! – ругнулась Элария вполголоса, но не достаточно, чтобы её не услышали.
Толстуха ахнула и сердито нахмурилась.
Я проигнорировал её недовольство, вместо этого посмотрев Эларии в глаза:
-Это он?
-Да. – в голосе суккубы скозило адским холодом.
-Ты уверена? Прошло ведь много времени, я верно понимаю?
-СЛИШКОМ много времени. – оскалилась Элария, и я сразу осознал, что эта встреча для неё – мягко говоря, неприятна.
-Ох, мне надо присесть. – шмыгнула носом тётка, отходя от нас.
-Это что же получается – твой бывший хозяин – священник? – изумлённо спросил я.
-Выходит, что да.
-Так может он того…. Я не знаю - исправился?
Элария прищурилась:
-Он, скорее всего, хочет, чтобы все так думали, но – я в это не верю. Да и без разницы - он может стать хоть самым ярым в мире святошей, но всё раво его убью.
Мужик, пока мы обсуждали его, начал петь глубоким баритоном; его паства пела вместе с ним.
Это была мрачная песня, депрессивная и медленная, судя по тексту – про то, что надо быть чистым, непорочным и белым, как снег: