– Сколько метров? – спросил он.
– Сорок три.
– А у нас? – повернулся он к свояку.
– А у нас сорок семь! – быстро отрапортовал Комбинезон.
– Ну так что, брать или как?
Они снова забыли про нас, углубились в расчёты. И правда, им было что сравнивать. С одной стороны – плюс четыре метра, но минус – шумная магистраль. С другой стороны – минус четыре метра, но плюс центр и отсутствие магистрали. Там – плюс все раздельные комнаты, но минус – совмещённый санузел. Здесь – минус одна проходная, но плюс – раздельные удобства.
Осмелевшая жена усмехнулась:
– Ну, знаете, нас такие сомнения не мучали.
– А вы из какой переехали? – спросил Воротник.
– Из однокомнатной.
– Нно! Дак вам легче, – согласился он. И вдруг задумался. И внимательно, с прищуром, осмотрел нас. Словно желая понять: что это за люди такие, которые могли жить в однокомнатной квартире?
Кого же он увидел?
Перед ним стояли два странных существа: не золотозубые и не солидные, без каменной важности на лицах, одетые черт-те во что – в какие-то пузырящиеся на коленях джинсы…
– А вы от какой же организации получили? – строго спросил Воротник.
– Да мы, собственно, – смешались мы, готовые провалиться, – с одной стороны – как бы от книжного издательства, а с другой стороны – тут вот писательская организация походатайствовала…
Но проваливаться, оказывается, не требовалось.
– Хо! Писателя, значит! – обрадовался Воротник и даже хлопнул меня по плечу. – Ну, тогда будет кому писать о моём боевом пути!
Счастливый человек! Всё у него было: полный рот золотых зубов, свояк автоинспектор, трёхкомнатная квартира, пальто с каракулевым воротником. Некому только было писать за него мемуары.
Так вот, мне кажется, что это Пашка тогда к нам приходил.
Впрочем, так мне казалось до вчерашнего дня. А вчера меня, как заместителя предместкома, послали на городской профактив. Там разные товарищи выступали по разным насущным вопросам. А под конец на трибуну взошёл Пашка. Тема у него была – поощрение развития приусадебных участков и кооперативных садоводческих товариществ. Он говорил о необходимости этого дела в смысле государственной пользы, но одновременно и о некоторых попутных издержках. О том, в частности, что отдельные несознательные товарищи, заражённые дачным строительством, наносят ущерб народному хозяйству путём присвоения материалов на подведомственных или близлежащих объектах. Короче, воруют. «В общем, – сказал Пашка, заключая свою речь, – тащат со строек все: кому положено и кому не положено».
В зале засмеялись.
Пашка споткнулся, недоумённо посмотрел в зал, не уловил причин веселья и твёрдо повторил: «Кому положено и кому не положено…»