Этот разговор происходил за обеденным столом, в присутствии всех членов семьи. Жулия очень обрадовалась тому, что отец впервые за последние дни узнал ее и даже имени не перепутал.
— Да, папа, я работаю в газете, которая когда-то принадлежала моему деду, в «Коррейу Кариока». Теперь ею владеет Сан-Марино, твой друг и брат. Я поговорю с ним, думаю, он согласится опубликовать то, что ты напишешь.
— Ах, Сан! — хлопнул себя по лбу Отавиу, делая вид, будто лишь сейчас вспомнил, что у него имеется такой друг и брат. — Ну да, Сан! Кажется, я его припоминаю! Он приходил к нам?
— Да, конечно.
— И ты говоришь, он самый главный начальник в газете?
— Да.
— Вот здорово! Какая удача! Поедем к нему прямо сейчас!
— Папа, тебе не обязательно ехать в редакцию. Ты пиши, а я сама все улажу с Сан-Марино.
— Когда? Ты сейчас поедешь на работу?
— Да. И Клейтон со мной.
— Тем лучше! В компании с Клейтоном я готов ехать куда угодно, — гнул свое Отавиу. — Он такой юный, а разделяет мое старомодное романтическое отношение к женщине!
— А может, в другой раз, папа? — попыталась отговорить его Жулия, но Отавиу был полон решимости ехать в редакцию немедленно.
Алекс отозвал его в сторону и тихо спросил:
— Что ты затеял? Зачем тебе надо ехать в газету? Тебя же там принимают за сумасшедшего.
— Пусть принимают, это мне и нужно.
— А ты подумал о Жулии? Ей будет неловко перед коллегами, когда ты станешь там изображать из себя помешанного!
— Как раз о Жулии я и думаю, — ответил ему Отавиу. — Мне нужно защитить ее от Сан-Марино. Я всем докажу, кем на самом деле является этот благодетель!
— Отавиу, не надо! — взмолился Алекс. — Оставь его в покое!
— Нет, ты не должен мне мешать, — строго произнес Отавиу. Пойми, наконец: я не сумасшедший и сам знаю, что нужно делать!
В редакции Отавиу повел себя как истинный сумасшедший: всему удивлялся, как будто видел все это впервые, никого не узнавал, в том числе и Сан-Марино. А когда тот представился ему: «Я же твой брат Сан!» — вдруг воскликнул изумленно:
— Сан? А что ты здесь делаешь?
— Ну вот, узнал, что ты приехал, и вышел тебя поприветствовать.
— Я рад тебя видеть! — пожал ему руку Отавиу. — Знаешь, мне хотелось бы здесь работать.
— Ты когда-то работал здесь. Не помнишь?
— Да? — изобразил удивление Отавиу. — А кем? Репортером? Редактором? Хозяином?
— Нет, хозяин здесь я, — мягко произнес Сан-Марино.
— Правда? Ты Хозяин? Этого не может быть! — Продолжал юродствовать Отавиу. — Ты меня дурачишь.
В толпе журналистов собравшихся вокруг Отавиу, послышались сдавленные смешки, и Жулия вынуждена была урезонить отца: