Но тонкости рецептуры ему перенять не удалось: Отавиу вел себя нарочито бестолково, считая, что сумасшедшинка дает ему право задавать вопросы впрямую.
— А почему это вы назвались немцем? — спросил он.
— Потому что перебрался сюда из Германии, и жена у меня была немка.
— И дочь — немка, беленькая-пребеленькая, — подхватил Отавиу, поглядывая на Ханну, которая тоже, в свою очередь, смотрела на него с большим любопытством.
Тиао замолчал, всем своим видом показывая, что ему сейчас не до разговоров, настал миг священнодействия — тот самый миг, когда опытный повар ни на секунду не может отвлечься от своего творения — от этого мига зависит все: поджаристая корочка, вкус, аромат.
Отавиу прекрасно знал, что минут восемь Тиао не отойдет от плиты, и со спокойной совестью выдвинул ящик в баре и занялся его изучением. Внимание его сразу привлек конверт, он открыл его и понял, что обнаружил клад. В конверте была фотография развороченной машины с надписью: «В день автокатастрофы машина Евы. Я знаю, что это сделал ты, Тиао!»
Потрясенный Отавиу мгновенно спрятал фотографию в конверт, а конверт в ящик, и очень вовремя, потому что, оглянувшись, увидел вошедшую Ханну. Он принялся перебирать рюмки на стойке, поднимая и глядя сквозь них на свет.
— Отличная работа, — бормотал он, — сверкают как бриллиант.
Ханна неожиданно рассмеялась:
— У вас сейчас такой же чудной вид, как у папы, когда он отвечает на странные звонки по телефону, — сказала она, и это Отавиу тоже намотал себе на ус.
Треской по-коркуэльски он все-таки полакомился, а по дороге домой все размышлял, кто же такой Тиао на самом деле и какова его роль в жизни Евы. В том, что Ева жива, он не сомневался ни секунды и хотел только знать, где она сейчас находится и не имеет ли на него каких-нибудь видов. Честно говоря, он не хотел бы ни видеть ее, ни встречаться с ней, он хотел только знать правду.
Как только Отавиу сообщил результаты своей вылазки Шику, тот мгновенно подобрался и пообещал заняться прошлым Тиао с удвоенным вниманием.
Но как взяться за дело? С какого конца?
— Нужно получить доступ к полицейскому архиву, — посоветовал ему Раул.
— Придется опять действовать через Серафима, — кивнул Шику.
— Запросим документы по делу автокатастрофы Евы Монтана, и дело с концом. А там видно будет.
Шику немедленно связался с Серафимом, и тот пообещал ему свое содействие.
Теперь Раул с Шику встречались в баре Тиао и не спускали глаз с хозяина. Ловили каждое его слово, каждый жест. Но Тиао был таким же, каким был всегда, добродушным, гостеприимным хозяином бара, всегда готовым пошутить с посетителем.