Помочь им в этом мог только комиссар Серафим, и Шику опять обратился к нему. Серафим, покопавшись в служебных списках, направил его к человеку по фамилии Журбас, в прошлом полицейскому эксперту, а в настоящем служащему склада старых машин.
К Журбасу Шику отправился вместе с Отавиу, тот встретил их не слишком доброжелательно.
— Я бы не стал встречаться с вами — откровенно сказал он, — но уж очень меня просил комиссар Серафим.
Шику мысленно еще раз поблагодарил комиссара и спросил, что помнит Журбас о деле Евы Монтана.
— Помню, помню это дело, — кивнул тот, — хорошо помню потому, что меня от него отстранили, так что ничего сказать вам не могу.
Шику и так и этак обхаживал упрямца, и, наконец, тот нехотя сообщил:
— Шины у машины были прострелены, и на ней были следы керосина. Все говорило за то, что это был не несчастный случай, а покушение.
Шику кивнул: так он и думал — Бенедиту прекрасно стрелял, он прострелил шины, а керосин понадобился для того, чтобы Ева наверняка погибла.
— Так, во всяком случае, можно было предположить после экспертизы, — продолжал Журбас, — но меня отстранили, так что никому эта экспертиза не понадобилась.
— Но разве само по себе это не свидетельствует о том, что были заинтересованные лица, которые организовали это покушение? — спросил Шику.
— Может, и свидетельствует, — нехотя признал бывший эксперт.
— А вы смогли бы засвидетельствовать перед судом все то, о чем нам сейчас рассказали? — деловито осведомился напористый журналист.
— Вы что, с ума сошли? Оставьте меня в покое! Я же сказал, что ничего не знаю, потому что меня отстранили от этого дела!
Шику открыл рот, чтобы продолжить уговоры, но понял, что только потеряет время. Он поблагодарил Журбаса, попрощался с ним, и они с Отавиу ушли. Если бы они вернулись через четверть часа и услышали интонацию, с какой Тиао спрашивал Журбаса: «Что ты там им прочирикал, старина?» — может быть, и Отавиу склонился бы к версии Шику.
Но они этого не слышали. Зато, рассказав все Алексу, они отправились в бар Тиао. Шику теперь был интересен каждый жест, каждый шаг патентованного убийцы.
— Понеси-ка нам по рюмочке «Христовой крови», — попросил он хозяина.
— Всегда, пожалуйста, — добродушно усмехнулся Тиао. — У меня этой «Христовой крови» хоть залейся!
Шику с Отавиу невольно переглянулись, уж больно красноречиво прозвучало это признание.
«Придется мне за ним последить повнимательнее», — подумал Шику.
«Нужно будет хорошенько порыться в кабинете Сан-Марино: Бенедиту Алемау не мог действовать по собственной воле», — подумал Отавиу.