Элиза задохнулась. Задержала дыхание, чтобы не закричать. Почувствовала, что сейчас не выдержит, прижала платок к губам и зажмурилась.
- Так ведь и я не просила сохранять мое приданое, - услышала она собственный голос, непривычно низкий, почти переходящий в рык. Так кошка Герда рычала, схватив кусок мяса – не дам! Моё!
Павел Лунин молча поднял бровь.
- Вы, батюшка, распорядились моей жизнью. Я бы лучше была нищей, но рядом с живыми отцом и мужем… Вы МЕНЯ спросили, устраивая мое «счастье»?
- Подумать надо, за кого тебе, дочка, пойти замуж. На государственной службе нынче одни нытики, канцлеру в рот смотрят. С родителями Пьера мы сговаривались, пока ты в пеленках была, тогда это было хорошей партией. Правильно ты за него замуж не хотела, не оправдал надежд. Сейчас надо что-то получше подыскать… - он потер лоб, вспоминая знакомых. - Резановы вроде неплохая семья. Уваровы тоже… Жаль, из фон Бергенов, князей Бельских, никого не осталось.
Элиза покрутила на пальце обручальное кольцо.
- Я только что похоронила мужа, - как можно спокойнее сказала она, - мой траур еще не закончен.
- Так траур сговору не помеха, - отмахнулся отец. – Надо же о тебе позаботиться.
Элиза глубоко вздохнула и произнесла – так тихо и спокойно, как могла. Ей даже почти удалось сдержать рычание:
- А чего я хочу, не спросите?
- Замуж тебе надо, чего еще-то? – искренне удивился отец. - За хорошего человека, не вековать же. Приданое у тебя богатое, чай, не успел Пьер все спустить за пару месяцев. Плюс наследство его… Ты составишь прекрасную партию, только выбирай.
- Вы себя вообще слышите? – негромко спросила Элиза.
- Что? – вскинул глаза отец. Так же с недоумением он смотрел на детские картинки Элизы, когда лет в десять она пыталась научиться рисовать доспехи. По его мнению, девочке пристали цветы, в крайнем случае – птицы или фрукты.
- Вы. Себя. Слышите? – раздельно произнесла Элиза. И ответила сама, - видимо, нет. Так я объясню.
- Ты как с отцом разговариваешь?!
- Словами, - отрезала Элиза. – Вы, батюшка, обо мне уже позаботились. Сделали изгоем и прокаженной. Думаете, Пьер хотел на мне жениться? Ему всего лишь хватило чести исполнить обещанное. А потом всему Гетенбергу хватило верноподданнических чувств, чтобы чуть ли не плевать мне под ноги. Хорошо, я понимаю, вы совершенно не думали о том, как я буду жить с клеймом заговорщицы в глазах всей Империи. Вы не знали, что Пьер вызовет на дуэль любого, кто скажет об этом вслух. Вы понятия не имели, что из-за вашего покушения на канцлера я стану одинокой, всеми презираемой вдовой! Что такое судьба какой-то девчонки, когда на кону ваша честь?