Элиза краем глаза заметила, что встретивший ее мужик уселся неподалеку. Он потягивал что-то из высокой глиняной кружки и, казалось, совершенно не интересовался происходящим. Мужик выглядел настолько равнодушным, что Элиза могла поклясться – он ловит каждое ее слово.
- Рассказывайте, - грубовато сказала Наська.
- Вы, Анастасия, одна из немногих женщин, вступивших в гильдию охранников после объявления императорского указа «О равных делах». Элиза пододвинула к себе тарелку с пузатыми сырниками и поискала глазами нож и вилку. Маришка негромко охнула, пропищала «сию минутку, барыня» и опрометью убежала на кухню.
- Ну да, - кивнула Наська. – Уж год как. Мнилось мне, богатеньким дамочкам тетка-охранник больше подойдет, да вот, видать, не угадала. Не выстроились дамочки в очередь, им мужиков подавай. Не знаю уж, зачем, а предположения сплошь похабные, ну, вы понимаете, да? Вышибалой вот работаю… Ой. Извините, барыня, вы ведь… Простите. Язык мой…
Наська густо покраснела. На ее бледной молочной коже румянец выглядел очень естественно. Элиза представила ее в воздушном платье, с трепещущим веером, без перелома – отбоя не было бы от женихов. «Херлих», кажется, означает «прекрасная» на старогётском…
- Ничего, - успокоила ее Элиза, - не знаю, чем руководствуются другие дамы, а мне нужна, как вы выразились, «тетка». Компаньонка-охранник, если точнее. Я слышала о вас от знакомой, княжны Гагариной. Вы сопровождали ее…
- В Гарц и обратно, - кивнула Наська. - Жаль, контракт был коротким.
- Мне повезло, - улыбнулась Элиза, - что вы оказались свободны. В гильдии о вас очень хорошо отозвались и дали мне ваш адрес. Мне нужно срочно отправиться по делам за пределы империи, так что если вас интересует контракт…
Наська слегка смутилась и бросила взгляд в сторону, на равнодушного мужика. Тот мягко встал, подошел к их столику, сел без приглашения, погладил мурлыкнувшую Герду и спросил:
- Дамочка, это ваш отец на канцлера нападал? А потом у вас муж на дуэли погиб?
Элиза пристально посмотрела на него. Он оказался намного моложе, чем на первый взгляд – максимум лет двадцать пять. Кожа обветренная и загорелая, на правой щеке несколько старых мелких шрамов, но детская округлость лица, пропадающая после тридцати, еще отчетливо видна.
- Да, вы правы, - кивнула она.
- Соглашайся, Наська, - похлопал он девушку по плечу. – Только проси надбавки за боевые. Чую, дамочка не просто так за свою жизнь опасается.
- Потрясающая осведомленность, господин… - хмыкнула Элиза, - простите, нас не представили.
- Эрик. Кузнецов. – Он привстал и слегка поклонился.