- Понимаю. Все, о чем мы здесь говорим, останется здесь.
- Так было нужно, иначе его достали бы… Твои начальники. Я плохая актриса, но у меня получилось.
- Да неужели? – приподнял бровь охранитель. – И не стыдно? Вдову его не жаль?
- Нет! В этой истории мне стыдиться нечего.
Охранитель понимающе кивнул.
- Спасибо, - сказал он. – Можете не продолжать. Головоломка сложилась.
Бельская встала и подошла почти вплотную к отцу Георгию. Посмотрела ему в глаза – цепко, внимательно, с искоркой хитрого прищура.
- Ну что, Жар-Птица, годится кавалергардский корпус в подельники? Не стыдно будет тебе, епископу, поддержать Императора против иерархов Церкви?
Отец Георгий почтительно поклонился Бельской.
- Виктория Александровна, я всегда полагал вас умнейшим человеком. Примите моё восхищение.
- И?
- Убедили. Теперь – просьба.
- Не-ет уж, - покачала головой Бельская. - Теперь — твоя очередь делиться информацией. Длинную историю можешь не рассказывать, я тебе помогу. Итак, жил-был Архиепископ Гетенбергский, также именуемый Владыкой. Окормлял паству, управлял Конклавом столичных епископов и был, по сути, главой Гетской Церкви. Императрица к нему прислушивалась и против его воли идти опасалась, - Бельская прошлась по комнате, взмахнула руками, очень похоже спародировав именитого историка на публичной лекции. - Но после воцарения Александра все пошло наперекосяк. Император стал пользоваться своим статусом абсолютного монарха. Закон «о полезных магах» приняли еще во время войны, не было времени советоваться с Владыкой, но он запомнил такое неуважение. Закон «о равных делах», - тут Бельская улыбнулась, на полсекунды продемонстрировав такое самодовольство, что стало ясно – к женскому равноправию в Империи она имеет прямое отношение, - тоже приняли без одобрения Владыки. А тут еще и канцлер обратил пристальное внимание на финансирование церковных нужд. Власть уплывала, прости за пафос, цветком из проруби по весеннему паводку. Расследование воровства иерархов – вершина истории, морковная ботва, сама морковка прочно сидит в грядке. Но мы не можем потянуть за эту ботву, потому что вместе с морковкой достанем на свет Божий, - Бельская грустно усмехнулась невольной шутке, - какой-то убойный компромат на императора, реальный или просто очень убедительный.
Отец Георгий кивнул и сделал шаг назад, чтобы дать Бельской побольше места для жестикуляции – получить по физиономии от увлекшегося лектора не хотелось.
- Тебя Владыка вызвал в столицу, - продолжала она, - чтобы твоими руками отдать под суд нескольких проворовавшихся церковников, а потом, как, прости, прокладку или курьера, отправить шантажировать императора. Но почему-то тянет время и прикрывает своих людей, реальных казнокрадов, не гнушаясь убийствами. Еще бы не поручал важные дела полным идиотам, не о присутствующих сказано… Мне непонятны два момента. Почему Владыка медлит и что за компромат?