Ярким проблеском, ударом молнии пришло облегченно - счастливое: он просто крепко спит! Это был всего лишь ночной кошмар, дурочка!
Элиза прикасается к плечу мужа – теплому, живому!
Пьер просыпается мгновенно. Оборачивается к ней.
- Простите, - тихонько говорит Элиза, - мне приснилось…
Он раздраженно качает головой, молча обнимает Элизу и снова засыпает.
Лежать неудобно, шея затекла, руку он неловко придавил, но Элиза замерла и не пыталась повернуться. Ей было тепло и почти не страшно.
Когда Элиза проснулась, Пьера в постели уже не было. В окна било яркое солнце, только мокрые крыши соседних домов напоминали о недавно пролившемся дожде.
Элиза сладко потянулась, откинула одеяло и села на кровати.
Мир снова становился цветным. Тусклая серость, навалившаяся на Элизу в день, когда развалилась ее жизнь, немного отступила. Она глубоко вздохнула, чувствуя, как воздух расправляет легкие, как уходят напряжение и безнадежность.
Она даже не представляла, насколько тяжелый груз давил на ее плечи в последние месяцы. Этот камень никуда не делся, но почему-то стал немного легче.
День прошел в хлопотах. Элиза выбирала новую обивку для стен, листала каталоги с мебелью, представляя, как будет смотреться гарнитур с кружевной резьбой в обновленной гостиной. Так и не решила, на каком варианте драпировки портьер остановиться, но об этом можно будет подумать чуть позже.
Надо же было чем-то себя занять! Пьер прав, не нужно сидеть и сходить с ума от одиночества и безделья. Пусть это будет обстановка дома. Потом придумаем что-нибудь еще. Может быть, и правда пойти в вольные слушатели университетских лекций?
Пьер приехал к ужину.
Сначала все шло, как обычно:
- Вам понравились тарталетки?
- Да, спасибо, дорогая, очень вкусно.
И снова молчание до перемены блюд.
- Пьер, я попрошу подать чай в южную гостиную, - сказала Элиза, вставая из-за стола, - хочу обсудить с вами новый интерьер.
Муж встал следом за ней.
- Хорошо, дорогая.
Элиза уже почти наяву видела, как светло и просторно станет в этой старой комнате, когда мрачный, темно-вишневый цвет сменится голубым, и больше не будет громоздкой мебели.
Но прежде, чем она успела начать рассказывать, Пьер как всегда бесстрастно сообщил ей:
- Мне жаль, Элиза. Я уверен, что вы, с вашим прекрасным вкусом, выбрали для этой комнаты наилучший вариант. Но насладиться им я смогу не скоро. Через неделю я должен поехать в Кошиц примерно на месяц. Если захотите, поедем вместе. Думаю, что вы и там сможете приложить свои таланты.
Элиза ошарашенно молчала.
- Не сердитесь, пожалуйста, - попросил он. Сел рядом с ней на низкий диван и поцеловал ей руку, - я очень ценю ваши старания. Мне только сегодня сообщили о новом назначении.