На поляну осторожно вышли шесть крепко сложенных воинов. Четверо из них было вооружено арбалетами и луками, направленными на друидов. Один из мужчин племени поднял с земли копьё, и тут же упал с торчавшей из глаза стрелой. Раздался пронзительный женский крик, плавно перешедший в тихий всхлипывающий плач.
– Ksandak zi nur! – громко сказала ведунья.
Побросав музыкальные инструменты, все члены племени, которых было не меньше пятнадцати человек, сбились в группу и, смиренно опустив глаза, уселись на землю. Ведунья направила в сторону бандитов невидящий взгляд, оставшись стоять у большого тлеющего кострища. На её лице не было и тени страха, а вытянутые в полоску губы выражали осуждение.
– Удивительно, – выйдя вперёд, сказал высокий широкоплечий варвар. – Слепая понимает больше зрячих. Убедитесь, что среди дикарей не затесался чужак.
Двое разбойников начали с разных сторон обходить друидов. Напуганные люди жались друг к другу, стараясь не смотреть на головорезов, что держали ладони на рукоятях мечей и были готовы без зазрения совести убить любого даже за косой взгляд. Один из бандитов, с косым шрамом через всё лицо, остановился напротив молоденькой девушки и поднял её с колен:
– Милое личико для дикарки. Я возьму с собой трофей, Грок?
Варвар хладнокровно посмотрел на ухмыляющегося разбойника и растерянную друидку:
– Мне плевать, Гимли. Меня, как охотника, интересует лишь конечная цель. Ничто не должно мешать погоне. Будешь с утра хоть немного вялым – разрублю напополам. Уверен в своих силах – развлекайся. Это относится и к остальным.
Разбойник прижал к себе девушку и подмигнул Гроку:
– Пожалуй, я рискну. Не каждый день попадаются друидские красавицы.
Девушка засопротивлялась, отталкивая от себя весёлого бандита, но тот крепко держал её за талию. Вдруг один из молодых друидов вскочил с места и сделал замах для броска топора. Вонзившийся ему в затылок арбалетный болт моментально оборвал попытку внезапной атаки: веснушчатый парень замертво упал на землю. Судорожно подёргивавшаяся рука всё ещё сжимала метательный топорик, что зарылся остриём в почву, чтобы не видеть гримасу ужаса, застывшую на лице друидки. Девушка истошно закричала и бросилась было к убитому юноше, однако мускулистые сцепленные у неё на животе руки легко отдёрнули её назад.
Встревоженная ведунья что-то заголосила на непонятном языке, но почувствовав упёршийся в подбородок кинжал, замолчала.
– Хороший выстрел, Индрикен! – рассмеялся Гимли, разворачивая и прижимая к себе горько рыдавшую девушку.
– Кому ещё что не нравится?! – рявкнул арбалетчик, на ходу перезаряжая оружие.