Но сзади послышалось спокойное:
— Если сейчас уйду я, придет кто-то другой, который тебе твой средний палец сначала сломает, а потом в задницу засунет. Но это уже будет не моя проблема.
Рома встал и спокойно пошел к входной двери.
Вот мне бы радоваться, что он уходит, но я пятой точкой почувствовала, что все, что он сказала — правда. А мне мой средний палец дорог, я им часто пользуюсь, хотя стоило бы реже.
— Рома, стой, — окликнула я парня.
Он лишь ухмыльнулся.
— Я не собака, — вернул он мне мою фразу.
— Да что ты обиженку включил? — решила взять его на понт.
Он лишь с улыбкой покачал головой.
— Снова не то, Катя.
Я со злости топнула ногой.
— Ладно, извини, я хочу тебя выслушать.
Мужчина остановился, как бы раздумывая над моими словами.
— Ну, конечно, не искренне, но не хотелось бы зря сюда тащиться.
Он вернулся в комнату, сев в кресло.
— И мне чаю сделай. И бутерброды, я голоден, расстроен и зол. Так что в твоих интересах, чтобы бутерброды были вкусные, чай крепким, а сама ты — образец смирения и послушания.
И если с первыми двумя пунктами я справлюсь без проблем, то, боюсь, с последним может возникнуть проблема. Смирение и послушание — антонимы моей жизни. Но я могу притвориться, по крайней мере, пока не узнаю, что происходит.
Я принесла чай и бутерброды в комнату, осторожно рассматривая мужчину. Он слегка хмурился, читая что-то в телефоне. Я громко стукнула чашкой по стеклянной поверхности журнального столика, привлекая к себе внимание.
Рома поднял на меня глаза, затем так же меланхолично опустил их на экран смартфона.
Я минуту выждала, прихлебывая чай, затем мое терпение кончилось.
— Ром, в молчанку будем играть? — спросила я, нервно тряся ногой. Ему легко, он знает, что происходит. А вот я сейчас изведусь вся. Роман снова поднял на меня глаза, отпил чай и поморщился.
— Чай из пакетика?!
Я сжала кулаки.
— Мне слетать в Индию и отобрать лучшие листочки? — съязвила я.
— Тебе лучше бы рот прикрыть, желательно раз и навсегда, — отрезал Рома, отпивая еще глоток.
Я сжала губы, постукивая ногтем по столешнице. Невовремя вспомнилось, что мне на коррекцию уже пора.
— Короче, — начал, наконец, мой гость, — тебя мне заказали.
Я в этот момент как раз отпивала чай, и не сдержавшись, закашлялась, отчего жидкость некрасиво полетела во все стороны.
— В смысле? — пыталась переварить я. — Ты киллер?
Рома изогнул бровь, усмехаясь, затем ответил:
— Я не убиваю людей, если ты об этом.
Я выдохнула, но ненадолго.
— Тогда что значит, заказали? — я затаила дыхание в ожидании ответа.
— Как я уже сказал, Катя, я не убиваю людей, — медленно, но с громким стеклянным звуком поставил чашку на стол Рома, — но калечу. Иногда просто объясняю перспективы. Иногда запугиваю. Но чаще, все же, приходится применять силу.