Наконец они подошли к последнему подъему перед крепостью, венчавшей холм. Теперь их сопровождали лишь несколько вождей, воинов и старейшин высших рангов, при всех регалиях, обозначавших их положение.
Но даже они остановились у последних ворот, и один древний старец с серебряными волосами и орлиным взором взял Эболи за руку и повел во внутренний двор. Хэл отбился от вождей, пытавшихся удержать его, и вошел во двор рядом с Эболи.
Здесь земля была вымощена глиной, смешанной с кровью и коровьим навозом, – их перемешивали и сушили, пока все это не превращалось в некое подобие красного мрамора. Двор окружали строения намного больше тех, что Хэл видел до сих пор, а крыши на них состояли из свежей золотистой травы, великолепно переплетенной. Вход в каждый домик украшало нечто, на первый взгляд похожее на костяные шары; и лишь когда они прошли половину двора, Хэл понял, что это человеческие черепа. Он обнаружил, что высокие пирамиды по периметру двора тоже сооружены из сотен черепов.
Кроме того, над пирамидами из черепов возвышались заостренные шесты, и на них были посажены, как на кол, мужчины и женщины. Большинство этих жертв давно испустило дух, и от них несло мертвечиной, но один-два все еще шевелились и жалобно стонали.
Старик остановил гостей в центре двора. Хэл и Эболи какое-то время стояли молча. Но вот из самого большого и наиболее изукрашенного строения донеслась дикая какофония, издаваемая примитивными музыкальными инструментами, в которую вплетались нестройные человеческие голоса. На солнечный свет вышла процессия неких существ. Они ползли и извивались на гладкой глиняной поверхности, как насекомые, а их лица были раскрашены цветной глиной и расписаны фантастическими узорами. Они были увешаны амулетами и магическими фетишами, шкурами змей, костями и черепами людей и животных и прочими знаками принадлежности к роду колдунов и ведьм. Они завывали и стонали, бормотали что-то, закатывая глаза и щелкая зубами, колотили в барабанчики и бренчали на однострунных инструментах, напоминающих арфу.
За ними шли две женщины, совершенно нагие. Первой шла зрелая особа с пышной грудью; ее живот говорил о недавнем рождении ребенка. Второй была девушка, стройная и грациозная, с нежным круглым лицом и удивительно белыми зубами за полными губками. Она была прелестнее всех, кого видел Хэл с того момента, как они вошли во владения Мономатапы. У нее были пышные бедра и тонкая талия, а кожа походила на черный атлас.
Девушка, непонятно почему, опустилась на четвереньки ягодицами к гостям. Хэл беспокойно заерзал, когда его взгляду открылись ее самые интимные места. Даже в ситуации опасности и неуверенности он невольно отреагировал на ее наготу.