— Так, — сказал Токарев. — Я с Киреевой сам постараюсь сегодня встретиться. Бабушка ее звонила, говорит, та пришла вчера вечером и спит как лопата. Синяк у нее на лице вроде. По угонам есть что-то свежее?
— Не занимался вчера.
— Сегодня четверг, Гена, к планерке у Шарова, в понедельник, должно быть. Навались на это дело. Алексей Николаевич, ваш выход!
Солнцев достал блокнот, попереворачивал страницы.
— Вот, — сказал он, надел очки на кончик носа и медленно заговорил: — Свекольникова привезла скорая по вызову неизвестного лица с телефона, принадлежащего самому Свекольникову. Аппарат, кстати, пропал вместе со звонившим. Вызов поступил в двадцать десять. Так. В двадцать тридцать скорая его нашла. В двадцать один ноль три его привезли в отделение. Аудиозапись вызовов не ведется — магнитофон сломался. Работает только определитель номера. Всё регистрирует дежурная в журнале, — он поднял глаза на Токарева, тот нетерпеливо закивал: мол, «давай-давай уже быстрее!». — При нем ни документов, ни телефона, о чем я уже упомянул, ни денег или чего еще не обнаружено. Дальше. Диагноз: открытая черепно-мозговая травма, трещина в лобной кости, отек головного мозга, гематома, сотрясение мозга, компрессионное смещение позвонков. Других повреждений нет. Получается, его ударили чем-то твердым по голове один раз — и всё. Если бы не шапка, не выжил бы. Страшный удар! Что характерно, удар наносился спереди, видимо, Свекольников развернулся в последний момент в сторону нападавшего. Если бы удар пришелся сзади, то проломил бы теменную кость — и полный привет или как минимум потеря зрения. Но парню в каком-то смысле повезло.
— Действительно, везунчик, — не вытерпел Кривицкий. — Как в лотерею выиграл!
— По-видимому, — спокойно продолжал Солнцев, — он пролежал без помощи минут тридцать-сорок. Сильное переохлаждение. Наряд, вызванный больницей, выехал на место, но следов не нашли. Снег укрыл следы!
— Поэтично! Что сейчас? — спросил Токарев.
— По-прежнему без сознания, но положительная динамика присутствует. Повреждения очень большие, а когда дело касается головы, никто гарантий не дает. К нему мать приезжает вечерами, всем заплатила, уход улучшился. Да, я привез его сумку. Но там ничего интересного нет. Документы из собеса, бланки каких-то договоров и актов, порожний лоточек, видимо из-под обеда, ручки шариковые, чеки на продукты, лекарства, есть счета из химчистки. Разные списки продуктов и лекарств. Деньги! Три тысячи двести рублей в конверте. Личных записей не найдено. Остается неясным, что он делал в Покровском, кто мог на него напасть. Тайна, покрытая мраком!