Галине давно хотелось увидеться со Степаном Андроновичем. С тех пор как встретились в Андреевой хате, мысли ее были взбудоражены, кружились вокруг него, такого беспокойного и такого… казалось, беззащитно робкого. Представляла себя рядом с ним — дочерью или сестрой, и почему-то становилось радостно и тревожно на душе. От его взгляда, голоса, прикосновения, от одного лишь присутствия, даже от сознания, что он есть, где-то ходит, что-то делает, грустит. Что это такое, откуда и почему оно возникло и поселилось в ее сердце, стало привычным? Никто об этом, конечно, не знает, это чувство принадлежит ей, и никому больше.
Однако как же быть дальше? Зайти или не зайти? Как воспримет он ее посещение? Он, до отказа занятый всякими делами. Уместным ли будет ее приход, не посмеется ли он над ней?
Сомнения разволновали ее, Галина почувствовала, как застучало в висках, пыталась унять сердце — не пойдешь же вот такой раскрасневшейся и взволнованной! — однако это не удавалось. Чем сильнее она старалась, тем чаще стучало в груди. Еще в районо, между прочим, расспросила, где исполком, как туда пройти, — оказалось, почти рядом, на этой же улице, на расстоянии каких-нибудь двух кварталов, давно могла быть там, сидеть в его кабинете, если бы, конечно, принял, видеть его задумчивые глаза, в которых столько печали, столько ко всему внимания.
Ноги сами несли ее. Опомнилась уже у здания райисполкома. «Во всяком случае, — подумала она, — расскажу про школу…»
Жилюка не было. Секретарь спросил, по какому она делу, и, узнав, что из Великой Глуши, посоветовал подождать. Галина снова почувствовала себя неловко, порывалась было уйти и подождать во дворе, но секретарь заверил, что Степан Андронович, мол, звонил и обещал вот-вот подъехать, он недалеко, и вообще, добавил, все глушане здесь свои, их принимают вне очереди. Душевность секретаря понравилась Галине, девушка немного успокоилась, однако не совсем, волнение все еще бурлило в ней, будто скрытый в тени ключик. Много или мало прошло времени, Галина не помнила, потому что все ее внимание было обращено на дверь, откуда должен был появиться Степан Андронович, и — либо он поздоровается с ней, обрадуется, либо…
И вот слух ее поймал голос Жилюка, прозвучавший во дворе. Галина встала, потом села, чувствуя, что лицо ее с перепугу каменеет.
Степан Андронович вошел в сопровождении нескольких мужчин, быстрым шагом направился к двери, порывисто открыл ее. На пороге, пропустив мужчин, обернулся, но так, что не мог заметить Галину, она оказалась у него за спиной, пригласил секретаря.