Сколько бы книг я не прочитала, сколько бы информации не изучила, этого мало.
Нельзя понять мир, существ и их особенности, просто прочитав книги. Здесь нужен опыт жизни, а не буквы на бумаге.
Сделав еще пару глубоких вдохов для верности и немного успокоившись, открыла глаза.
И мне тут же захотелось закрыть их вновь. Авель занял свою горячо любимую позу. Но не она меня снова разозлила. А его взгляд полный покорности и принятия положения. Дасти советовал поговорить с парнем, но мне снова захотелось лишь выпороть его. Но в прошлый раз я поступила неправильно, не дала ему возможности выговориться, и сейчас я не допущу такой же ошибки. Поэтому пыталась успокоиться и настроилась на нормальный (я надеюсь на это) разговор.
— Поднимись на ноги, — попросила дроу. — И сядь на кровать.
— Да, Госпожа, — Авель быстро выполнил мою просьбу.
Я не знала с чего начать разговор и как правильно подобрать слова. И какие слова нужны. И я все равно все еще злилась. Меня бесил сам факт того, что он допустил тот удар.
У него до сих пор виден след от пощечины.
— Почему ты не остановил ее? — решила начать с вопросов о той дроуше.
— Кого, Госпожа?
Он действительно не понимает о чем я или просто решил поиздеваться?
— Та женщина, она ударила тебя, и ты даже не пытался остановить ее. Почему?
— Мужчина не имеет права мешать женщине совершать правосудие.
И этот его покорный голос и убеждение, что так действительно следует поступать, жутко бесили.
— По твоему, она совершила правосудие, ударив тебя? Какого черта Авель?! — закричала на него.
— Не знаю, кто такой черт и знать не хочу, Госпожа! — парень тоже повысил голос. — Но что мне прикажете делать? Вам совершенно нет до меня никакого дела!
— Это не так, — призналась, сбавляя обороты.
— А как, Госпожа? Я с самого начала был для вас всего лишь ошибкой и проблемой. Вы лишь пытались защитить того, кто в этом нуждался. Я не виню вас, но лучше бы вы оставили все как есть, не мешали моему наказанию.
И я замолчала, не зная, что сказать, ведь он прав. Тысячу раз прав, черт возьми! И от этого становится паршиво. Да, я «спасла» тогда его из лучших побуждений, думала, что защищаю его. Я и сейчас так думаю. И да, мне навязали его, я не была добровольцем. Это не чертовы голодные игры, чтобы быть добровольцем! Я не рассчитывала и не хотела заводить какие-либо отношения, да и сейчас не особо хочу. Но за этот месяц, проведенный вместе с Авелем, я привыкла к нему. Тем более, я никогда не жалела, что бросилась в тот день под плеть.
— Ты прав, Авель, — согласилась, присаживаясь рядом. Он дернулся от моих словно, словно я ударила его. — Я не хотела, чтобы ты был моим любовником. Я была против, всем сердцем и душой, — с каждым моим словом, его голова опускалась все ниже, а руки стискивались в кулаки. — Но за этот месяц я узнала тебя, самую малость, но узнала. Ты далеко не глуп и наивен, как хочешь казаться, ты умен и сообразителен. И мне это нравится. Мне нравится, как ты пытаешься вывести меня из себя, сам того не понимая. И нечего смотреть на меня так удивленно!