Неожиданно пронзило лодыжку, будто кто-то вонзил в нее цыганскую иглу. Анна дернулась, последнее фото от движения смазалось. Жалящих насекомых она не боялась, хотя сегодня опрометчиво одела бриджи длиной до колен. Для фото в степи нужно одевать джинсы и сапожки, но в Прибрежном было еще довольно жарко для такой плотной одежды, да и Анна не планировала лезть в высокую траву.
Продолжила снимать. Нога немного пекла, и при следующем шаге, Анна почувствовала, что голень онемела. Во рту собралась слюна, и голова пошла кругом. Что за гадость? Осмотрела ногу и нашла две красные точки и вспухший ореол вокруг раны. Анна ошарашено стала оглядываться: нужно знать, как выглядела змея. Но та давно скрылась в траве.
— Дима! Где ты?! — от собственного голоса сдавило уши. Мутило. Анна сложила камеру и набрала номер Димы. Он не отвечал. Обиделся? Ушел?
Попыталась вспомнить, что делают при первой помощи, но голова была так затуманена, что Анна с трудом разобралась, как выйти с поля, чтобы добраться до поселка. По дороге набрала еще Лену, но монотонный голос пробормотал: «Абонент не доступен — наберите позже».
Савина медленно вышла к дороге, стараясь меньше ступать на распухшую ногу. Голова не соображала и перед глазами все плыло. Анна с трудом наклонилась и развязала кроссовок, который сдавливал стопу.
Позвонить Денису? Нет. Он тоже или не ответит, или пошлет ее куда подальше. Вечно ему спасать ее приходится, тем более, сейчас из-за лекарства это невозможно — будет только хуже.
Пустынная дорога звала вдаль, и Анна не смогла ее вспомнить. Кажется, они пришли сюда с другой стороны. Ни живой души, ни машины. Солнце катилось на запад и раскрашивало высокие деревья кровью. Идти стало тяжело, но Анна знала, что нужно добраться хоть куда-нибудь. Набрала еще раз Лену и Диму. Бессмысленно. А больше звонить было некому.
Сердце билось глухо и отдавало гудением в уши, голова кружилась, ноги отказывались идти. С трудом добравшись до обшарпанной остановки, Анна присела на разломанную лавочку и уставилась мутным взглядом в обрисованную гадостями стену. Трясущимися руками она снова набрала два номера, по очереди. Бесполезно.
Набрала еще один, последний номер, но говорить уже не было сил.
— Я слушаю… Анна, нам лучше прекратить общение, не звони мне.
Она пошевелила губами «помоги», но сказать уже не смогла. В голове завелась карусель, рука безвольно упала, и телефон плавно опустился в траву. Савина прижалась к боковой стенке остановки и закрыла глаза. Мир сузился до точки. Остались только боль, слабость и голос Дениса в голове.