— Аня, не делай глупостей, — уже спокойней сказал он, обернулся, чтобы видеть куда отходить.
— Это ты пришел! Разве нет? Чем Дима тебе насолил? Я не вышла тогда из такси и не начала разбивать лицо твоей крале об асфальт. Хотя хотелось.
Он чуть приподнял бровь.
— Приревновала?
— Ты просто смеешься надо мной. Уходи! Видеть тебя противно!
— А этого «холоднокровного» нет? Что он бледный такой? Ты все соки, змея, высосала?
— Все! С меня хватит! — Анна повернулась на каблуках и пошла к двери отеля, но Денис опередил. Положил ладонь на деревянную поверхность и придержал ее.
— Можешь меня ненавидеть сколько влезет, но прислушайся к своему сердцу. Неужели оно тебе ничего не говорит?
— Оно сгорело больше месяца назад. А может его дождем размыло, я уже не помню, — заскрипела Савина. Дверь приоткрылась, в проходе появился Корин.
— Анна? Все в порядке? — от его басистого голоса стало не по себе, но сейчас лучше эта встреча, чем вот такое прилюдное унижение. Кажется, туристы по тропинке обходили черный вход и шли прямо к главному, лишь бы не сталкиваться с разъяренными спорщиками.
— Да, тут просто мелкое недоразумение, — она нырнула в щель и скрылась за дверью. Часто задышала уже в холле, пытаясь не съехать по стенке от горечи и обид.
* * *
Ранее.
— Сын, садись в машину! — папа кричал и брызгал слюной. Он метался по двору, перенося вещи в машину, и несколько раз возвращался в дом.
Денис нехотя залез на заднее сидение их семейного форда и со вздохом откинулся на спинку. Мама сидела впереди, на пассажирском месте, и все время охала. Одной рукой она гладила высокий круглый живот, который еле вмещался в сидение, а второй сжимала дерматиновый подлокотник, отчего тот неприятно скрипел.
— Мам, — позвал Денис. Она обернулась, еще сильнее скривившись от боли. — Можно я у тети останусь? Зачем мне ехать?
Она покачала головой и задышала чаще, а затем закричала. От этого вопля ему хотелось убежать, спрятаться, зарыться с головой в подушку и сжать ее так сильно, чтобы ничего не слышать. Он понимал, что теперь все внимание будет приковано к тому маленькому существу, что внутри мамы. Денис чувствовал это последние восемь месяцев. Ему чаще доставалось за промашки, папа наказывал за съехавшие оценки, не бил, нет, но наказывал строго: в основном трудотерапией, как он называл. Хотя оценки Денис испортил нарочно, просто хотелось внимания. Жаль никто этого так и не понял, только зря завалил последний год в школе, теперь со скудным аттестатом будет сложно куда-то поступить. Хотя у него и так шансов не было. Кто оплачивать учебу будет?