Мы стояли там и озадаченно молчали. Внезапно мне в голову пришла одна мысль, и я нагнулся, чтобы прочесть название книги, стоящей на том самом месте. И увидел, что этой книги в ряду нет.
– Отсюда взяли какую-то книгу, – сказал я Сеттлу.
Он тоже наклонился к полке.
– Смотрите, – заметил он, – здесь, сзади, вбит гвоздь, который вырвал клочок из недостающего тома.
Он осторожно достал маленький кусочек бумаги. Тот был не больше квадратного дюйма, но на нем виднелось напечатанное слово, которое много значило для нас: «Кот…».
– От всего этого у меня мурашки бегут по спине, – сказал Сеттл. – Просто жуть охватывает.
– Я бы отдал все, чтобы узнать, какой книги здесь недостает, – сказал я. – Как вы считаете, это можно как-то выяснить?
– Возможно, где-то есть каталог. Может, леди Кармайкл…
Я покачал головой.
– Леди Кармайкл ничего вам не скажет.
– Вы так думаете?
– Уверен. Мы с вами строим догадки и бредем на ощупь в темноте, а леди Кармайкл знает. И по каким-то своим причинам не хочет ничего говорить. Она предпочитает подвергаться самому ужасному риску, но хранить молчание.
День прошел без всяких событий, что напомнило мне затишье перед бурей. И у меня возникло странное ощущение, что разгадка тайны близка. Я брел на ощупь в темноте, но вскоре я увижу. Все факты были налицо, готовы и ждали, когда их высветит вспышка озарения, которое объединит их и покажет их значение.
И озарение пришло! Самым странным образом!
Это случилось, когда мы после ужина сидели вместе в зеленой гостиной, как обычно. Все были очень молчаливы. В комнате стояла такая тишина, что по полу пробежала мышка, – и дальше все произошло в мгновение ока.
Артур Кармайкл взлетел со стула одним большим прыжком и, дрожа всем телом, с быстротой выпущенной из лука стрелы бросился вслед за мышью. Она исчезла за деревянной панелью, а он съежился у этого места, насторожившись, вздрагивая от нетерпения.
Это было ужасно! Я никогда не испытывал такого потрясения. Мне стало ясно, кого напоминает Артур Кармайкл своими бесшумными шагами и настороженным взглядом. Меня посетило мгновенное озарение, дикая, невероятная, невообразимая догадка. Я отверг ее – как невозможную, немыслимую, – но не мог выбросить из головы.
Я плохо помню, что произошло дальше. Все события казались смутными и нереальными. Я помню, что мы каким-то образом поднялись наверх и быстро пожелали друг другу спокойной ночи, почти с опаской, стараясь не смотреть в глаза друг другу, чтобы не увидеть в них подтверждения своих собственных страхов.
Сеттл устроился у двери леди Кармайкл, он дежурил первым. Мы договорились, что он разбудит меня в три часа ночи. Я не слишком боялся за леди Кармайкл; все мои мысли были заняты моей фантастической, невероятной теорией. Я говорил себе, что это невозможно, но мои мысли возвращались к ней, как зачарованные.