Впрочем, их понять тоже можно. Ведь Элитэйл – чисто женская академия. Мужчины здесь только из числа преподавателей, но лет им уже много, и седовласые морщинистые чаровники, годящиеся студенткам в дедушки, на героев любовных историй совсем не походили. Неудивительно, что Леа стремилась поскорее увидеть друзей своего брата, а Нира… Нира поддразнивала её, но, судя по заблестевшим глазам, немного завидовала – у неё самой не было ни братьев, ни сестёр.
Роксане вдруг стало грустно при мысли о том, что завтра утром, и послезавтра, и через неделю ей больше не доведётся услышать звонкие голоса своих соседок. Они больше не будут вместе засиживаться над книгами в библиотеке, хихикать над особенно цветистыми выражениями в лекциях тиари Дайлин и подолгу болтать перед сном. Скоро всё изменится, и для каждой из них начнётся совсем новая жизнь. Да, они будут переписываться, вот только неизвестно, надолго ли удастся сохранить отношения. Ведь впереди новые встречи, новые люди и события, которые увлекут в свой круговорот, постепенно заставляя забыть о беззаботных студенческих годах и тех, с кем их пришлось разделить.
Сначала девушек ожидают недолгие каникулы дома, где по ним уже соскучились семьи, а затем и самой Роксане, и Леа, и Нире предстоит разъехаться по рабочим местам и провести там целый год.
Страшновато… Но и интересно тоже. Ведь перед ними открывался целый большой мир, где всё иначе. Где нельзя обратиться к преподавателю за разрешением переделать неудачную работу. Где они будут считаться взрослыми, а, значит, относиться к ним станут без всяких поблажек.
Роксана убрала тёмные локоны под серебристый – под цвет платья – ободок, украшенный сверкающими кристаллами. Это был подарок Альмы, присланный ею специально для того, чтобы сестра могла надеть его в день окончания академии. Дорогой и очень красивый. В этом наряде и с этим украшением светлые глаза Роксаны засияли ещё ярче. Когда она была маленькой, немолодой поэт Фердинан, снимавший комнату в доме Кэрнов, сравнивал её глаза то с морем, то с небом, то с ночным светилом, то с дневным, а иногда с драгоценными камнями из драконьей сокровищницы. Хотя едва ли он их когда-либо видел. Впрочем, на то и поэт, чтобы фантазировать.
Жаль, что старины Фердинана больше нет. Было бы здорово снова подняться к нему в мансарду, под самую крышу большого старого дома, где прошло её детство. Там всегда пахло чернилами и бумагой, а ещё земляничным вареньем, которое стихоплёт очень любил – говорил, что оно его вдохновляет.
Роксана расправила складки платья, окинула взглядом свою невысокую, но ладную фигурку, чуть приукрашенную чарами зеркала, и повернулась к соседкам.