Cozy. Искусство всегда и везде чувствовать себя уютно (Гиллис) - страница 74

Дома же в следующие несколько часов я постоянно думала о том, какая же жизнь дрянь. Вы уж простите меня за выражение – звучит слишком резко, но в некоторых ситуациях это самое подходящее слово.

Раковина, возле которой стоял мой отец, была вся забрызгана ярко-алой кровью – нужно было ее отмыть. Родительская кошка – как это обычно бывает у животных, – чувствовала неладное и не находила себе места. В воздухе повисло тягостное ощущение надвигающейся бури, какое обычно бывает, когда не хватает человека, который был в этом доме всегда. Нужно было отменять планы, брать на себя ответственность за чужие задачи, кому-то звонить. Думала ли я, что отец умрет от носового кровотечения? Вряд ли – хотя вероятность была весьма велика. И все же на душе у меня было неспокойно. Как я уже сказала, из-за работы над этой книгой я стала особенно задумываться о том, как достичь внутреннего ощущения уюта в подобной ситуации, если это вообще возможно. Разумеется, нельзя чувствовать себя уютно постоянно – и тем не менее надо двигаться вперед. Постель моя была заправлена, но даже забравшись в нее с любимой поваренной книгой, я никак не могла избавиться от тяжести на сердце, которая только усилилась после того, как я отмыла раковину от папиной крови. Тогда я переоделась в любимые джинсы и свитер. Одежду вообще нельзя недооценивать. Иногда от плотности свитера зависит, как сложится весь предстоящий день.

Я позвонила брату. Сначала – просто сообщить ему последние новости; но этого оказалось недостаточно. Во второй раз я решила сказать все как есть. «Мне страшно. Я не хочу оставаться один на один с этой ситуацией. Я мыла раковину вся в слезах». Кажется, вывалила ему все глупости, какие только можно было сказать в подобном случае, когда, напротив, лучше принимать случившееся стойко и с достоинством. Его голос, такой знакомый и родной, всего за десять минут напомнил мне о детстве и юности, о том, что я еще могу смеяться, о том, что ни я, ни он не одиноки. Ощущение уюта может охватить вас в один момент и длиться столько же, но часто на смену ему приходят стойкость и решимость.

Я вымыла кухню. Не в моей власти остановить кровотечение – ведь я не врач; но зато от меня зависит чистота моего жилища, и именно о ней я заботилась, выбрасывая заплесневелый кусок сыра из нижнего ящика холодильника.

Потом я приготовила жаркое с перловкой. Рецепт нашла пару дней назад в «Семейной кулинарной книге» и, наверное, шестым чувством поняла, что это – верное средство при плохой погоде и тяжелых жизненных ситуациях. Разве могла я знать, что он пригодится мне так скоро? Была ли в доме перловка? Нет. Но я воспользовалась этим, чтобы пройтись до рынка и успокоиться. По дороге туда услышала по радио песню Элтона Джона «Tiny Dancer» (в штате Мэн ее крутят постоянно), которая, отозвавшись в моей рок-н-ролльной душе, ослабила сковывавшие ее тиски. Моя душевная стойкость должна была помочь моим родителям, и если достучаться до нее под силу лишь Элтону Джону – что ж, так тому и быть. В минуту суровых испытаний нужно задействовать лучшую часть себя, но иногда она прячется слишком глубоко, и наружу вылезает все самое плохое, что в нас есть. Это нормально и естественно, но если сделать глубокий вдох и призвать на помощь все то, что позволяет нам достичь внутреннего уюта, то на сцену выйдет ваше мудрое «я».