— Вот и мне непонятно, — согласился президент. — А теперь и не спросишь… — Он вздохнул, озабоченно потер подбородок и продолжил: — Я хочу до Нового года снять чрезвычайное положение. Нарыть мы ничего не нарыли, никаких следов исполнителя следствие не нашло, по заказчику тоже тишина полная. Три месяца прослушивают всех, кто мог бы иметь хоть какое-то отношение к выборам, и всё бестолку!
— А все так уверены, что это связано с выборами? — поинтересовался Тукай.
— Если бы это были их местные разборки, то они бы там по месту и разбирались, за всей этой историей стоит человек, который у нас под боком…
Тукай напряженно ожидал, когда президент назовет имя.
— …мы его знаем, но не можем понять, кто это, — президент нахмурился, — и это мне не нравится. Очень не нравится, Алексей, но давай не будем сейчас о грустном, я тебя для другого позвал. Завтра я объявлю о снятии чрезвычайного положения. Смысла в нем нет никакого, а людям мешает. Но раз мы снимаем ЧП, то тогда нам надо и объявить дату новых выборов.
— Сергеич, может, раз так все обернулось, то это знак? Может, и не надо тебе никуда уходить? — Тукай говорил абсолютно искренне. — Какой в этом смысл? Да и поддержка какая у тебя, ведь уровень прошлого года изрядно перекрыли! Я вчера рейтинг Левады смотрел. Знаешь, после перспективы «крепкой руки» твоего этого преемника твоя собственная крепкая рука нравится всем без исключения.
Президент улыбнулся.
— Алексей, вот за что я тебя люблю, так это за то, что тебя и слушать приятно, и знаю, что ты не врешь. Но пойми, я ведь и вправду немного подустал. Все хлопоты на помощников не перекинешь, а ответственность в любом случае на мне. Честно, я не хочу умереть в Кремле. Столько лет я уже в этом Кремле провел!
— Что, надоело?
— Нет, не надоело. Ты сам знаешь, власть надоесть не может. Но вот энергия куда-то пропала. Я речи читаю, что мне готовят, и у меня такое ощущение, что я уже все это читал, причем почти дословно, может, пять лет назад, а может, все десять. Но если я все это читал, то почему это приходится читать вновь? Значит, ничего не изменилось? Понимаешь, любой человек, управляющий государством, должен быть убежден в своей правоте, он должен верить, что все, что он делает, он делает на благо своей страны. И не важно, что там думают эти идиоты в Лондоне или в Интернете. Важно, во что я сам верю. Только знаешь, Леша, мне последнее время кажется все чаще, что я ни во что уже не верю. А как верить, когда столько знаешь? Я же все про вас всех знаю, а то, что я не знаю, думаю, меня только еще больше расстроит, если я захочу про это узнать. Думаешь, почему я выбрал Жамбаева?