От одного упоминания о невозможности пользоваться магией Флорэн передернуло. Она сморгнула накатившие слезы. Ощущение было, будто в глаза песка насыпали.
— Экзамены в Академию не за горами, — продолжил целитель, — и там волей-неволей придется продемонстрировать способности, иначе на вас наложат Запрет. — Он оставил бумагу на низенькой тумбочке рядом с койкой и сказал: — Я напишу справку, что в ближайшее время лучше много не колдовать. Можете предъявить ее экзаменаторам, это даст небольшое послабление на экзамене. И не переживайте, вы никого не обманываете! Геройствовать не надо. Перенапряжетесь — и вообще останетесь без магии. Сила защитила от прямого удара, но лицо и руки обожжены, повреждена сетчатка глаз. Я вас подлечил, но восстанавливать зрение не рискну: там сейчас столько магии намешано, что при малейшей ошибке можете ослепнуть. Больше отдыхайте и ни в коем случае не занимайтесь самолечением!
— Я прослежу, — мрачным тоном пообещал мистер Беккен, и целитель отошел от койки.
Флорэн слышала, как он еще долго рассказывал отцу о компрессах и примочках, но особо не вникала. Ее больше беспокоило другое: лишиться магии?! Да она даже в худшем кошмаре не могла представить такой исход! А если она правда ее потеряла? И не проверить, пока силы не восстановятся.
К рези в глазах прибавилась головная боль.
Наконец отец вернулся и присел рядом. Койка прогнулась под его весом, теплые руки поправили легкое покрывало. Флорэн вопросительно на него посмотрела, и он погладил ее по голове.
— Прости, что недоглядел, — непривычно напряженным голосом произнес он. Давно девушка не видела его настолько расстроенным. К горлу подкатил комок, она сама была готова разреветься. — Я обещал твоей матери, что присмотрю за тобой, а все вот как обернулось. — Он ссутулился. Если бы Флорэн могла, то обязательно обняла бы его, чтобы утешить. — Отдыхай, мистер Санти сказал, что тебе надо больше спать, — сказал отец и, оставив поцелуй на ее виске, направился к выходу из палаты.
* * *
Три дня в лечебнице под строгим надзором целителей и отца показались вечностью. Флорэн не разрешали читать или заниматься, о колдовстве она даже заикаться не смела — слова мистера Санти надолго отложились в памяти. Яркие цветные сны, после которых все произошедшее казалось кошмаром, сменялись черно-белой картинкой, стоило открыть глаза. Цвета и не думали возвращаться. Целители объясняли это повреждением сетчатки и разводили руками — магию к поврежденным глазам можно было повторно применить в лучшем случае через месяц. Зато тело хотя и ломило, но слушалось, и Флорэн понемногу начала ходить. Нормально говорить тоже удалось не сразу, но голос вернулся. А вот улыбаться из-за стягивающих лицо шрамов получалось с большим трудом.