Вы никогда не боялись шагов? А у меня это фобия: когда я слышу чьи-то шаги. Я уже научилась различать походку каждого обитателя поместья. Сразу узнаю легкие быстрые шажочки Тиры. Пенка ходит тоже быстро, но тяжело. Походка Нилса размеренная, даже крадущаяся. У бет уверенные, широкие шаги, ими легко давить врагов.
Но страшнее всего ходит альфа. Его шагов почти не слышно. Очень давно я даже не замечала, когда он подходил ко мне, вернее к Анетте. А сейчас я услышу его бесшумную поступь даже на другом конце дома.
Выдохни, Люц, и повернись!
Тихо скрипнула дверь, и в мою комнату вошел Карнеро.
— Одевайся.
Я машинально посмотрела на себя: вроде одета? Волк тоже окинул взглядом мой домашний костюм и уточнил:
— Мы летим в город. Переоденься.
Оборотень ждал меня на улице, подал руку, чтобы помочь спуститься с лестницы, но я сделала вид, что не заметила. Молча прошла по дорожке и села в автолет. Водитель вежливо поздоровался:
— Добрый вечер.
Только кивнула в ответ. Я смотрела в окно на цветущую землю, голубое небо, кожей чувствуя взгляд альфы. Мне казалось, что волк ждет, когда я повернусь, чтобы заговорить со мной. Словно в подтверждение моих мыслей, тяжелый вздох, и затылок, наконец, перестало давить.
Шум города ударил по барабанным перепонкам. Я уже привыкла к тишине и уединенной жизни в поместье.
— Мы в театре, — пояснил волк. — Сегодня здесь выступает труппа Пагсадол. Ты рассказывала в вересне о ней, хотела попасть на премьеру новой пьесы. Помнишь?
Я помнила, но это желание из прошлой жизни. Тогда мне много чего хотелось: красивых подарков, новых нарядов, походов в рестораны и театры. Сейчас осталось только одно желание — выжить. Тем не менее вышла из автолета следом за оборотнем.
Театр Денты был заново отстроен совсем недавно. Я помню, как восхищалась мобильной сценой, необычной конструкцией зрительских мест, когда по желанию режиссера сцена могла быть в любом месте, а зрители порой сидели просто на полу, погружаясь в действо. Сегодня все было более-менее традиционно: сцена и расположенные в несколько ярусов зрительские места. Карнеро не повел меня в общий зал. Мы поднялись на балкон, сегодня пустующий, и смотрели представление оттуда.
С гоблинского наречия Пагсадол переводился как «смешанный» — незатейливое название для труппы, снискавшей мировую известность. Хотя это слово как нельзя лучше передавало суть: в труппу входили представители самых разных рас Гебы: гоблины, эльфы, гномы, вампиры, оборотни, инкубы с суккубами, поговаривали, что одно время с ними выступал даже дракон. Но секрет успеха был не только в этом. С труппой работал гениальный режиссер. Рассказывая жизненные истории, он показывал их глазами разных народов. Например, типичную ситуацию для вампиров — скрытных, немногословных — увидеть глазами оборотней, у которых решения принимаются на чистых эмоциях. Или когда историю любви обычных смертных расскажут эльфы, порой растворяющиеся в своем бессмертии.