Хотя российские сердца не менее отзывчивы на чужую боль, но мы твердо знаем, что у нас и не такое случалось. Так что поднимем паруса нашего повествования и устремимся по волнам приключений вслед за героем.
На свет наш герой появился еще тогда, когда был жив А. С. Пушкин, в середине тридцатых годов.
Родители его были крепостными. Младенца нарекли Василием, ибо он родился 1 января, в день памяти Василия Великого, архиепископа Кесарии Каппадокийской. Так что из всемирного небытия малыш явился в наш прекрасный мир сразу рабом.
Не повезло Василию и с рабовладельцем, который по какой-то причине невзлюбил парня. Во всяком случае, когда тот достиг призывного возраста, барин сдал его вне очереди в рекруты.
Это означало, что всю лучшую часть своей жизни, почти до старости, Василий пробудет в солдатском ярме — в то время служили в армии двадцать пять лет.
Записали Василия под фамилией Югов — в память реки Юг, на которой он родился. В то время вологжан особенно охотно брали во флот. Моряком Василий стал отличным: сообразительный, способный к наукам, обладавший удивительной ловкостью, он был к тому же феноменальным силачом, а плавал так, что никто даже равняться с ним не мог.
Документ всегда красноречивей умозрительных рассуждений. Поэтому приведем слова биографа Василия:
«Васька Югов скоро стал известен как первый силач и отчаянная голова во всем флоте. При спуске на берег в заграничных гаванях Васька в одиночку разбивал таверны и уродовал в драках матросов иностранных кораблей, всегда счастливо успевая спасаться и являться иногда вплавь на свой корабль, часто стоявший в нескольких верстах от берега на рейде. Ему всыпали сотни линьков, гоняли сквозь строй, а при первом отпуске на берег повторялась та же история с эпилогом из линьков — и все как с гуся вода».
А вот как Югов сам рассказывал о своей бурной жизни, рассказывал интересно, сочным языком — слова не выкинуть:
«Бились со мной, бились на всех кораблях и присудили меня послать к Фофану на усмирение. Одного имени Фофана все, и офицеры, и матросы, боялись. Он и вокруг света сколько раз хаживал, и в Ледовитом океане за китом плавал. Такого зверя, как Фофан, отродясь на свете не бывало: драл собственноручно, меньше семи зубов с маху не вышибал, да еще райские сады на своем корабле устраивал…
Возьмет да и развесит провинившихся матросов в веревочных мешках по реям… Висим и болтаемся… Это первое наказание у него было. Я болтался-болтался, как мышь на нитке… Ну, привык, ничего — заместо качели, только скрюченный сидишь, неудобно малость…