– За домом, в лопухах.
– А что ты делала в лопухах?
– Какая разница!
– Плохой ответ, учти, тебя об этом спросят. – Кулебякин отложил недоеденный пирожок, встал и заправил майку под ремень джинсов.
Еще бы фуражку надел! Командир.
– Идем, покажешь. – Денис окончательно стряхнул с себя штатскую расслабленность. – Барклай, ты остаешься дома!
– Иу-у-у? – проныл пес.
– Поговори мне!
С суровым полицейским майором действительно не поболтаешь, потому и Барклай и я безропотно подчинились. Бассет остался в квартире, а мы с Денисом пошли на задний двор.
– Ну и где? – Кулебякин с тропинки критически оглядел зеленое травяное море.
– Там. – Я указала пальчиком.
Денис осторожно шагнул на полянку и поворочал там лопухи.
– Нашел? – спросила я.
– Да ничего такого…
Тут я подумала, что у начальника отдела криминалистики свое представление о чем-то таком, его желто-зеленые мертвяки вряд ли сильно впечатляют, насмотрелся уже, но Кулебякин распрямил спину и строго спросил:
– Инка, это ты меня так разыграла?
– Что?! – Я аж подпрыгнула от негодования. – Ты что, не нашел трупа, который лежит там, как на блюде? Теперь я понимаю, почему у нашей полиции так много нераскрытых дел! А ну, подвинься!
Я тоже полезла в заросли и некоторое время, сосредоточенно сопя, под недоверчивым взглядом милого задирала юбки лопухам.
Того трупа нигде не было.
– Куда же он делся? – пробормотала я, отчаиваясь.
Занятно: десять минут назад я была в ужасе от того, что нашла труп, а теперь расстроилась, не обнаружив его.
– Может, встал и ушел? – съязвил Кулебякин.
И тут кто-то в тему скомандовал:
– А ну стоять! Руки за голову!
– Ноги на ширину плеч, шагом марш, – договорила я и ехидно посмотрела на Кулебякина. – Тут и мертвый мог послушаться!
– Зря ты смотришь восьмой сезон «Игры престолов», – так же ехидно ответил мне милый.
Мы одинаково скрестили руки на груди и развернулись друг к другу лицом.
– Я сказал, стоять, не двигаться, руки вверх! – настойчиво повторил командный голос, и из просвета между сохнущим дезабельем бабы Тоси на тропинку выступил какой-то хоббит с пистолетом.
– Ну, вот, сейчас тут будет сразу два трупа, – пробормотала я без всякой радости.
А Кулебякин поднял руки, голосом доброго психиатра сказал:
– Спокойно, парень, опусти пушку! – И в следующий миг стремительным движением, которого я не отследила, потому что оно буквально размазалось в воздухе, ударил хоббита ногой по руке с пистолетом.
Потом была куча мала, стоны, вздохи, матерная ругань, и наконец, эти двое разлепились, причем диспозиция принципиально изменилась: теперь мелкий хоббит размахивал пустыми руками и дергал лишенными опоры ногами, а рослый Денис держал его за шиворот, разглядывая с недобрым интересом.