На мое счастье, как раз сейчас в кабинете трамбовали кого-то другого – судя по тому, что я успела услышать, Степу.
«Фигасе» и «ничосе» – это его любимые реплики. Прочие наши мужики, да и некоторые дамы используют их матерные аналоги, но Степа для этого слишком хорошо воспитан. Ему мама, практикующий экстрасенс, с раннего детства внушила, что разрушительная энергия грязных ругательств так травмирует и пачкает биополе матерщинника, что после каждого скверного слова надо проходить многочасовой обряд очищения в углу, коленками на горохе.
– Четыре аудиозаписи по полтора часа каждая?! – возмущался Степа. – Ничосе! А не офонарели ли вы, Гаянэ Вазгеновна?! Это что за интервью такое – аж на шесть часов?! При том, что готовый материал должен быть всего лишь на две странички?
– Лучше больше, чем меньше. – Гаянэ расправила плечи, в полном соответствии со сказанным выкатив на полстола могучий бюст.
– Лучше меньше, да дороже! – не согласился Степа, выдающимся бюстом не впечатленный.
Он у нас интеллектуал и больше ценит самые верхние полушария – те, что в черепной коробке, а там Гаянэ похвастать особо нечем, хотя она и не блондинка, а вовсе даже наоборот.
Гаянэ работает у нас менеджером по продажам, но клиентам для пущей солидности представляется редактором и в оправдание своих амбиций норовит самостоятельно проводить интервью, с запинками и оговорками зачитывая с листа вопросы, написанные умницей Степой.
– Я подготовил тебе шесть вопросов. Всего шесть! – Степа вскинул ладони и показал соответствующее количество пальцев – сначала по три на каждой руке, потом пять на одной и один на другой, потом четыре и два соответственно – перебрал для пущей понятности все возможные варианты сурдоперевода. – И что, на каждый мой вопрос клиент отвечал по целому часу?!
Я зевнула, заскучав: вечный бой редактора с продажником заведомо лишен интриги.
Степа, не желающий принимать в работу шесть часов аудиозаписи, чтобы на выходе получить всего две странички текста, покричит и сдастся под напором неопровержимого аргумента «не обижай продажника, он приносит нам деньги».
Хотя мне очень странно и неприятно, что все – ну, кроме нас со Степой, – не хотят руководствоваться не менее верным: «не обижай редактора, он делает тот продукт, за который продажник берет с клиента деньги».
Нет в мире правды и справедливости! Особенно в нашем рекламном мире.
В ожидании предсказуемого завершения спора я подперла подбородок кулачком. И совершенно напрасно – это движение вывело меня на линию огня.
До сих пор шеф, бронзовым Буддой восседающий во главе стола, созерцал лишь часть моего профиля – подчиненные сидели с двух сторон по трое в ряд, и я со своего места на правом крае виделась Броничу примерно как Маркс на барельефе с Энгельсом и Лениным, только без бороды. Выпав из ряда соратников, «Маркс» четко попал в прицел напряженного взгляда руководителя.