Я резко вернулась в реальность, и тут меня настиг голос генерала:
— Ну и как вспомнила, что-нибудь?
Несколько мгновений я пыталась придти в себя и сообразить, где я вообще нахожусь.
— Лусинда?
Я глубоко вздохнула, собираясь с мыслями, понимая, что так просто он от меня не отстанет.
— Так что же было в том свитке, которым ты угрожал Лусинде, когда вас заперли? — в конце концов ответила я вопросом на вопрос, чтобы хоть как-то уйти от ответа. Я никак не могла решить, что можно ему рассказать.
Маркос замер, но потом ответил с усмешкой:
— Просто послание от Дианты. Это личное. Легально отобрать раба очень трудно, ты же знаешь.
На самом деле ничего такого я не знала. И вникать в такие тонкости, слава богу, нужды у меня не было.
— Дианта… Она действительно так важна для тебя? — на самом деле спрашивать об этом у меня не было нужды. Я уже знала ответ.
— Да, — просто ответил он.
— Тогда у меня для тебя есть новость…
Посылать сообщения всегда было в стиле людей
Наверное, я должна была сказать об этом давно, сразу же как мы сбежали из дома Сантосов. Но тогда моя голова была занята совсем другими вещами. Только сейчас до меня дошло, что это может быть важно. И теперь, в свете новой информации, которую я получила из воспоминаний Лусинды, я немного волновалась, как на мои слова отреагирует Маркос.
— Я слушаю, — кажется, генерал потерял терпение.
— Ты в последнее время ничего не слышал о Дианте? — решила я зайти издалека. Мне ещё нужно было подумать, как ему лучше преподнести эту новость.
— Ты о том, что она внезапно отказалась свидетельствовать против тебя?
— Да. Кажется, в этом замешан Пауло Сантос.
О том, что это могла быть очередная махинация самой Дианты, я благополучно промолчала. Маркос всё равно бы мне не поверил, а весомых доказательств у меня не было. Только слова самого Пауло из воспоминаний.
— Ты хочешь сказать, что он каким-то образом заставил её замолчать? — конечно, генерал понял мои слова так, как ему было удобнее. Он всегда так.
— Я не знаю, — осторожно ответила я. — Просто, когда я попала в ловушку Сантосов, Риккардо неосторожно спросил у Пауло, что он сделал с Диатой. Но тот при мне не захотел отвечать. А уже позже Риккардо сказал, что она не сможет свидетельствовать против меня. Это всё, что я знаю.
— Даже если это правда, почему ты раньше не сказала об этом?
— Потому что, — я отвернулась. — У меня и своих проблем полно. Я не могу думать о ней все двадцать четыре часа в сутки!
Вдаваться в пространные объяснения о причинах моих поступков перед ним мне совершенно не хотелось.