Секретный агент S-25, или Обреченная любовь (Лавров) - страница 144

Шлапак в недоумении опустил тесак:

— Вот тебе и на!

Соколов с восхищением сказал:

— Взгляни, ружье из рук не выпустил, молодец очкарик! Так и лежит в обнимку, как с любимой фрейлейн.

Дальше события развивались стремительно.

Совместными усилиями разведчики толстенным бревном — местом отдыха постового — привалили дверь, облили ее бензином и подожгли. Пламя заплясало высоко и весело.

Затем Соколов спросил:

— Серега, пакля?

Шлапак уже накрутил на палку веретье и паклю, живо отозвался:

— Готова, профессор!

— Бензинчиком освежил?

— Так точно!

— Поджигай! — скомандовал Соколов и, уцепившись за металлическую решетку, напрягся и вырвал ее вместе с оконной коробкой. В лицо пахнуло кислым надышанным воздухом. — Швыряй!

Шлапак метнул в светлый проем огненную палку, а затем туда же отправил бутылку с остатками бензина. Из дома донеслись крики ужаса:

— Файер, файер!

Из окна тут же рванул дым, дверь под напором ошалевших врагов тряслась, но не поддавалась. Наконец жертвы русской удали стали искать спасение в окошке.

Соколов сказал:

— Немцы — народ дисциплинированный! Первыми выпустят высшее начальство…

И тут же, словно оправдывая эти слова, в проеме окна показался человек с золотыми погонами и лицом, перемазанным сажей. Его подтолкнули в спину, и он пулей вылетел на улицу, закувыркался по земле. Соколов радостно крикнул:

— Вот он, сердечный! — По-немецки: — Добрый вечер, господин генерал. Вы-то и нужны нам. — Повернулся к Шлапаку, по-русски: — Серега, это фон Лауниц! Кончен бал, не мешкай. Тут сейчас такое начнется…

Но боевой друг Соколова не удержался. Он уже подхватил под мышки выпрыгнувшего в окошко еще одного господина в генеральском мундире:

— Гутен таг! Стоять на месте, а то пристрелю! — Обернулся к окну. — А ты куда? — Запихнул обратно какого-то лейтенантишку и лишь потом швырнул в окно гранату. Крикнул: — Ложись! — и повалил своего пленника.

Бросились на землю, и Соколов чуть не раздавил фон Лауница.

И в тот же миг в избе что-то страшно ухнуло, крыша словно поднялась в воздух, застыла на месте, а затем обрушилась вниз. Теперь дом полыхал, как коробок шведских спичек, брошенных в костер.

— Скорей, скорей уходим! — заторопил Шлапак.

Соколов согласился:

— Сейчас здесь будет слишком много шума. Вперед! — Надвинул на голову капюшон, подтолкнул револьвером фон Лауница. — Быстро!

Ошалевшие от страха, дыхнувшие огненного воздуха пленники неслись со склона вниз словно угорелые. Разведчикам не было нужды их погонять. Попавший навстречу патруль пришлось пристрелить.

Спустя несколько минут Соколов, сбросив с себя одежду, плыл в ледяной воде, подталкивая рукой лодку. С другого борта веслом действовал бесстрашный Шлапак.